Парис разрушил тихое семейное счастье Менелая. Он отправился в Спарту. Его сестра, вещая Кассандра, увидев удаляющийся корабль, воскликнула: «О горе, горе великой Трое и всем нам! Вижу я: объят пламенем священный Илион, покрытые кровью лежат поверженные в прах стены его! Я вижу: ведут в рабство чужеземных плачущих троянских жен и дев!» Но никто не внял пророчеству Кассандры.
Менелай хорошо принял гостя, угостил его, а сам отправился по делам в соседнее царство. «Когда Менелай уехал, — писал Овидий, — Елена пошла согреваться в объятия гостя. О Менелай! Ты был глуп, оставив жену под одной кровлей с чужеземцем… Ни Елена, ни ее похититель не были виновны: на месте Париса ты сам, да и любой из нас поступил бы точно так же… По-моему, Елена не виновна. Она только воспользовалась случаем, предоставленным ей слишком недальновидным муженьком».
Обезумев от любви, Елена готова была следовать за Парисом хоть на край света. Сев на корабль, они отправились в Трою. Рассказывают, что страсть их проявлялась столь бурно, что на море разыгрался шторм, который, однако, Афродита усмирила, попросив об этом своего союзника Посейдона.
Бедняга Менелай в ужасе метался по дворцу, разыскивая свою исчезнувшую жену, а также сокровища, которые Парис прихватил с собой. Узнав в чем дело, Менелай призвал на помощь героев, бывших женихов Елены. Те, посмеиваясь, согласились помочь ему и дружно выступили против Трои, где укрылись беглецы.
Так началась Троянская война. Описывать все ее перипетии было бы долго и трудно, а главное, отвлекло бы от основной цели — рассказа о роли Елены. Но все же нужно сказать несколько слов о ходе этой войны.
Менелай и женихи собрали огромное по тем временам войско: сто тысяч воинов и тысячу сто восемьдесят шесть кораблей, которое возглавил брат Менелая, аргосский царь Агамемнон. На стороне греков (ахейцев) принимали участие в войне Афина и Гера.
Троянское войско было в десять раз меньше, но хорошо укрепленная Троя казалась неприступной. К тому же троянцев поддерживали Афродита, Артемида, Апполон и Арес — бог войны и любовник Афродиты.
Высадившись под Троей, греки направили к Приаму Менелая и Одиссея с требование, возвратить Елену и похищенные сокровища и разойтись по-хорошему.
— Надо спросить саму Елену, желает ли она возвращаться, — ответил Приам, которому требовалось время для сбора войска и ремонта крепостных сооружений.
Но обуреваемый ревностью Менелай не желал ждать.
— Или сейчас, или никогда! — вскричал он.
— Что же, в таком случае никогда! — с горечью констатировал мудрый Приам, предчувствуя все ужасы предстоящей войны.
Послы повернулись и пошли прочь.
Началась осада города, длившаяся десять лет.
Первые девять лет осады ничем особо не примечательны. Все основные события произошли на десятый год войны. Когда стало ясно, что осада крепости ничего не даст, кто-то предложил: пусть соперники сойдутся в единоборстве.
Оскорбленный Менелай был готов на все. Другое дело — Парис: он не принимал участия в сражениях, вел себя трусливо, все время пытался спрятаться под крылышком Елены, которой к этому времени порядком поднадоел. К тому же ее раздражало неопределенное положение: кто она — жена? любовница? наложница? Ведь Парис с Эноной не развелся.
Вызов Менелая Парис был вынужден принять. Военные действия прекратились. И ахейцы и троянцы собрались, чтобы полюбоваться поединком. Разъяренный Менелай набрасывался на противника, как лев. Парис сначала сопротивлялся, а затем бросился бежать и споткнувшись упал. Менелай занес над ним меч и готовился нанести решающий удар. Но невидимая рука Афродиты отвела меч в сторону, и Парис был спасен.
С крепостной стены за поединком наблюдала Елена. уже охладевающая к Парису и восхищенная силой и отвагой Менелая.
Однако Парис не выбыл из строя. Если в поединках он не преуспевал, то метким стрелком из лука оставался. Именно его стрелы, направленные Аполлоном, сразили великого греческого героя Ахиллеса. Через восемнадцать дней героя торжественно сожгли на погребальном костре. А по другому варианту… Но об этом позже.
Самого Париса настигла отравленная стрела Филоктета.
Елена осталась одна, но ненадолго. Приам выдал ее замуж за своего сына Деифоба. Елене он совсем не нравился, и все чаще стала поглядывать она за стены Трои, кровь спартанки заговорила в ней.
Ахейские лазутчики прознали о ее настроениях, и было решено использовать Елену, как бы теперь сказали, в интересах дела.