Спешу на помощь Бабикову. Он ранен. Осколок гранаты рассёк ему бровь. Бабиков подполз ко мне, поднял обмотанную бинтом голову и доложил, что его разведчики залегли у самой насыпи, так как дальше двигаться невозможно. В это время по ту сторону моста перестрелка усилилась. Автоматчики Яроцкого с трудом сдерживали японцев, ожидая, пока мы захватим мост.
— Главстаршина Бабиков, вам ясна задача? По моему тону главстаршина понял, что я недоволен действиями его взвода.
— Может, в обход насыпи? — нерешительно спросил он, думая только о помощи автоматчикам Яроцкого и забыв про мост.
Это меня разозлило:
— Я не считаю вас раненым. Выполняйте приказ!
Макар побледнел, чуть слышно сказал «есть», отстегнул противотанковую гранату и побежал в сторону насыпи.
Зарываясь в песок, Бабиков и ещё два моряка подползли к мосту, метнули противотанковые гранаты. Мы ринулись вперёд, почти в упор расстреливая охранявших мост японцев. Часть разведчиков осталась у моста, чтобы встретить новую автоколонну японцев, остальных я послал на выручку автоматчиков Яроцкого.
Мы соединились с Яроцким, захватили всю насыпь между двумя мостами, и только теперь, я увидел, как поредел второй взвод.
Японцы отступили к металлургическому заводу.
Коммуникации в Сейсине перерезаны. Сейчас можно заняться разведкой центральных кварталов города.
Основные силы неприятеля находятся в военном порту, но следует ожидать атак с тыла, со стороны металлургического завода. Сейчас полдень, а передовой отряд — пулемётная рота и батальон морских пехотинцев — будет высаживаться только ночью. У нас много раненых и ограниченный запас боеприпасов. Посоветовавшись с Яроцким, решаю продолжать разведку, избегая больших боёв.
Чем ближе к центру, тем улицы шире, и, наконец, мы вышли на площадь. У здания театра толпился народ. Группа юношей побежала нам навстречу. Смуглый коренастый кореец держал развёрнутое красное знамя. Молодые корейцы спрашивали нас, можно ли им водрузить это знамя над зданием театра? Мы, конечно, разрешили, и через несколько минут коренастый кореец со знаменем уже взбирался по лесенке к самому шпилю купола театра.
— Мун! — кричали ему снизу. — Скорей, Мун, пока японец не стреляет!
Где-то поблизости началась перестрелка. Несколько пуль прошили купол театра. А Мун забирался всё выше, пока не достиг цели.
Наши патрули завязали бой с приближающимися к площади японцами. Корейцы разбежались. Только Мун остался с нами. С гордо поднятой головой смотрел он на знамя, потом подбежал к переводчику отряда и о чём-то горячо заговорил.
— Чего он хочет? — спросил я переводчика.
— Мун хочет быть моим помощником, — сказал переводчик. — Мун знает город и разговаривает по-японски. Не мешало бы иметь его рядом как проводника.
— Под вашу ответственность! — согласился я.
Красный флаг над зданием театра привёл японцев в ярость. С мыса Колокольцева начался артиллерийский налёт по центру города. Когда он прекратился, самураи пошли в наступление. Снова разгорелись уличные бои.
Группа разведчиков из взвода Никандрова контратаковала японцев. Сразив часового у ворот дома, мичман Никандров и старший матрос Оляшев забежали во двор и столкнулись с двумя японскими офицерами. «Руки вверх!» — скомандовал им мичман. Японский офицер побагровел, выхватил саблю и кинулся на Никандрова. Не сдобровать бы мичману, но удар сабли пришёлся по стволу русского автомата. Владимир Оляшев выручил мичмана, ударом приклада сбив с ног японца. Другой офицер тут же поднял руки.
От японцев, атаковавших нас со стороны военного порта, мы были защищены обводным каналом — он проходил по центру города. Насыпь позади нас обороняли автоматчики. Но с рассветом неожиданно вспыхнул бой у побережья бухты. Я послал туда в разведку несколько моряков во главе с Агафоновым. Через час Семён вернулся, и мы узнали, что наступающий день сулит нам новые, ещё более серьёзные испытания.
Гарнизон Сейсина получил подкрепление. Японцы прочно удерживали почти всё побережье бухты, военный порт и металлургический завод. Агафонов видел два вражеских катера и несколько шлюпок — они пересекли залив, направляясь к Торговому порту, где находилась небольшая группа главстаршины Тяросова и раненые. Дорога к Торговому порту уже была перерезана.