Одновременно корчмарь старался держать факел повыше, чтобы получше осветить путь гостям, а заодно и попытаться под широкими капюшонами рассмотреть их лица.
– Как можно отказать святым людям в приюте, да ещё на ночь глядя? Страшный гнев Господа нашего обрушится на голову тех, кто не поможет путнику в дороге, а уж его слугам – сам Бог велел всем и всегда помогать! – елейным голосом приговаривал владелец корчмы, суетясь у ног рослого монаха.
Николай с друзьями переглянулись. От них не укрылась короткая заминка в поведении хозяина корчмы и его чудесное преображение. Но сегодня выбирать место ночлега им уже не приходилось. На ночь на улице под холодным нудным дождём оставаться друзьям совершенно не хотелось. Целый день провели в дороге. Пора было дать мышцам отдохнуть, а телу согреться. Так что «святые отцы» степенно кивнули в знак согласия и, не торопясь, спешились.
Прихватив тяжёлые торбы, они молча направились к корчме, а хозяин, быстро выглянув за ворота, внимательно огляделся по сторонам. Вокруг было сумрачно, сыро и – на радость ему – ни души. Приказав слуге отвести лошадей в конюшню и закрыть ворота, корчмарь засеменил вслед за гостями. Время от времени его фантазии уводили его к содержимому больших тяжёлых мешков, которые несли с собой ночные гости. Старый хозяин корчмы много слышал о несметных богатствах церкви, а особенно слуг таинственного ордена иезуитов. Те, должно быть, несли в свою обитель всё то, что сумели добыть в долгих странствиях. Корчмарь прикинул в уме, сколько в таких тяжеленных мешках может быть добра, и у него даже голова слегка закружилась от подобной мысли. Ведь только самый наивный поверит, что монахи рискуют жизнью в дальних странах лишь для того, чтобы нести дикарям слово Господа. По гостям сразу было видно, что они иноземные миссионеры. Вот и получается, что эти монахи-иезуиты могли везти с собой в далёкий Рим золото и драгоценности! «Вон какие у них мешки тяжёлые! Точно золото! А если монахи по дороге пропадут? Завтра-послезавтра война. Вокруг разруха и смерть. Тогда всё и вся перемешается, люди будут пропадать сотнями. А может, даже не один год война продлится. Так кто их здесь искать-то будет? Последним дураком буду, если упущу свою выгоду!» – размышлял владелец корчмы, исподволь косясь на гостей.
Этот старый прохиндей иногда баловался тёмными делишками. Брал грех на душу. На его шее в городе сидели любимая дочка с двумя мальцами. Нужно ей было помогать растить внуков, а как тут поможешь, если постояльцы почти совсем перевелись. Бывало, что останавливались в его корчме на ночь одинокие путники, а на следующий день поутру уже за ворота не выезжали. Так и пропадали бесследно. Только свиньи корчмаря всё толстели и толстели, а новые постояльцы ели да нахваливали вкусное, сладкое мясо. Единственный немой и неграмотный слуга даже при всём желании не мог бы выдать своего хозяина. А дочка из города регулярно наведывалась к отцу за деньгами и вещами, которые потом сама и продавала на рынке. Иногда она и сама помогала отцу завлечь одинокого путника в его корчму. Пока Бог миловал охотника за чужим богатством, и никто не удосужился связать исчезновение людей с одиноко стоящим на перекрестье дорог «Дорожным Крестом». Времена в Польском королевстве шли лихие и голодные. Люди были обозлены от такой жизни. Так что всякое с одиноким путником в дороге могло случиться. Разбойного люда в Польском королевстве было предостаточно.
Когда гости поднялись по шаткой деревянной лестнице на крыльцо корчмы, хозяин шустро забежал вперёд и, низко кланяясь, открыл перед Николаем дверь. Его рука сама собой потянулась к пухлому мешку, который нёс рослый священник, но гость лишь сурово посмотрел на дородного мужичка и сделал назидательное внушение на латыни. Корчмарь тут же отпрянул в сторону и скороговоркой заискивающим тоном зачастил: