Бездонный глазок двадцатимиллиметровой автоматической пушки замер на месте. Парень вдруг понял, что сейчас грянет выстрел. Он оставил оружие и прыгнул в правую сторону.
Как только боец ушёл с линии, соединяющей его с вражеским танком, в то место, где он находился, ударил фашистский снаряд. Следом за этим, сдетонировали десятки патронов большого калибра.
Мощный взрыв мгновенно оплавил противотанковое ружьё и сбросил его с низкого бруствера в небольшую траншею. Там, где оно находилось, возникла дымящаяся гарью воронка диаметром в метр.
Раскалённые части винтовки упали на дно окопа, но к счастью, не придавили ноги Григория. Красноармеец подхватил свою трёхлинейку, что стояла у стенки поблизости, и отбежал к своей маленькой нише. Он чуть приподнялся и настороженно глянул в сторону фрицев.
К советским позициям, ни куда не спеша, приближались три вражеских танка. Все эти машины, в том числе, и подбитая парнем, вели беспрерывный огонь по окопам, где находилась рота стрелков.
За бронированными угловатыми монстрами рядами шли проклятые фрицы, одетые в форму серо-зелёного цвета. Немецкие пехотинцы очень уверенно шагали вперёд. Не жалея патронов, они палили из коротких винтовок и нескольких «шмайсеров». Сверху частым горохом сыпались большие снаряды, выпущенные из минометов фашистов.
Несмолкаемый грохот разрывов слился в один продолжительный рёв. Терзающий душу, свист осколков и пуль не стихал ни на миг. Смертоносный металл косил советских бойцов одного за другим.
Григорий удивительно быстро расстрелял все патроны, что имелись в наличии и беспомощно глянул по сторонам. Только тогда парень заметил, что во всей длинной траншее один только он стоит на ногах.
Все другие солдаты лежали вповалку в окопе. Дымящаяся горячая кровь толчками текла из многочисленных ран умиравших людей. Многие красноармейцы не подавали признаков жизни.
Меж тем, атака еще нё закончилась. Шеренги фашистов не замедляли движения и неумолимой волной приближались к укреплениям красноармейцев. Что делать дальше, Григорий не знал. В одиночку, с винтовкой, да ещё без патронов, он от батальона противников отбиться не сможет.
Оставаться на данной позиции, значит, погибнуть, как боевые друзья, либо попасть в плен к врагам. И ещё неизвестно, что из этого хуже. У парня имелся единственный выход — постараться удрать от немецкой пехоты и, каким-нибудь образом, дойти до советских частей.
Схватив свою трёхлинейку, Григорий пригнулся и побежал по окопу. По какой-то причине, боец очень старался, не наступать на тела убитых товарищей. Как будто от этого, им стало бы хуже, чем раньше.
Скоро он выскочил к месту, где траншея почти примыкала к маленькой балке, уходящей к реке. Парень рывком рванулся наверх, перекатился по ровному месту и тут же нырнул в мелкий овражек. Там он поднялся на ноги и проскочил по дну узкой лощины до самого берега старицы.
В устье промоины парень наткнулся на старое небольшое кострище. Рядом с кучкой золы виднелись части скелета барана. Все они были чисто обглоданы и выбелены непогодой и солнцем.
Среди бренных останков Григорий заметил пустотелые берцовые кости. Причём, у них напрочь отсутствовали суставные головки. Скорее всего, когда-то давно, здесь разводили огонь пастухи.
Как и положено на долгом привале, они зарезали одно их животных, тут же сварили и съели вкусное мясо. Потом, отбили концы у мослов и вытряхнули из них костный мозг, проглотили вкусный продукт, а всё остальное швырнули на землю.
Не зная, зачем это делает, солдат на ходу подхватил два этих обломка и помчался вперёд. Оказавшись в устье овражка, Григорий напряжённо прислушался. Шум боя воюющих армий стал постепенно стихать.
Значит, скоро фашисты подойдут вплотную к окопам и убедятся, что все красноармейцы мертвы или ранены так тяжело, что не могут стрелять. Они начнут прочесывать местность и искать уцелевших бойцов: «Так что мне нужно спешить», — подумал Григорий. Он повертел головой и осмотрелся вокруг.
Ложбинка дотянулась до подошвы откоса и вышла на плоский берег заиленной старицы. Судя по внешнему виду промоины, по ней, в дождливый сезон стекали осадки, идущие с неба.
Поток двигался вниз и, набрав приличную скорость, каждый раз разрывал высокую стену камыша и рогоза. У устья маленькой балки возник скромный заливчик. Там, край травянистой степи упирался не в заросли, а полого спускался прямо к воде.
Справа послышался треск коротких фашистских винтовок и экономные автоматные очереди. Григорий повернул на звук голову и увидел красноармейца, который мчался к реке.