— После пятого курса полную дозу, а до — понемногу, чтобы организм привык, — кивнула рыжеволосая женщина. — Немного изменим внешний вид Туни ритуалом, ну и заблокируем сестринскую связь.
— Очень хорошо, — кивнул Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — вы получите за это двадцать тысяч галеонов, ну и по завещанию Поттера, когда он будет уничтожен.
— Прекрасно, — заулыбался мистер Эванс, в глазах которого я видел алчность и какой-то холод. Что-то было знакомое в поведении обоих взрослых.
Пролистнулись страницы памяти, Петунья увидела, как именно ее делали сквибом, и что происходило потом. Оказалось, что за любую жалобу, да и просто плохое поведение Лили, наказывали ее сестру, при этом делая это очень жестоко и унизительно. Но и воздействовали на Лили так, что той нравилось видеть, как плачет сестра. Это было чудовищно.
— Значит, Лили была просто куклой? — тихо поинтересовалась женщина, несмотря ни на что сохранившая любовь к своей младшей.
— Фактически, — кивнул я, задумавшись. Ну ведь точно же где-то видел! — Правда умудрялась перебарывать подчинение, чтобы к тебе, мама, прийти.
— Твоя сестра — бесполезная сквибка, — проговорил мужчина в проекции. — А ты должна…
— Как ты думаешь, они не узнают, что совсем нам не дочери? — поинтересовалась женщина.
— Неоткуда им это узнать, — хмыкнул ее муж, страшно оскалившись. — Вот сквибка подрастет…
Вспомнил! Так себя вела девочка из Уэльса! Ну, которую нам показывали… Значит, получается, или девочка была ненастоящей, или сейчас что-то странное… Но Лили себя вела в точности, как та девочка, и выглядела также, то есть — выражение глаз, повадки… Значит, все, что нам рассказывали про Уэльс, тоже могло быть неправдой? Подчинение…
Страницы памяти демонстрировали нам с сестренкой действительную историю нашей семьи. Один только вопрос оставался — если мамы не Эвансы, то кто они? Удастся ли нам это выяснить? Надо ли это выяснять?
Понятно, что Эвансов надо уничтожить — они играли судьбами доверенных им детей, как уэльсцы. Как минимум, стоило лишить их магии и всех денег, но этого мне казалось недостаточно. Мама горько плакала, как и сестренка, кстати, а я просто хотел уничтожить не только Эвансов, но и всякую память о них. Затем нам показали, как «умерли» Эвансы, как Лили не позволили прибыть на их похороны, как… тут я понял — эти маги недостойны СВБ, просто недостойны! Их нужно уничтожить, или просто забыть о них.
— Стража, — приказал я, когда мы вынырнули из артефакта, чтобы немного прийти в себя. — Эвансов в темницы, держать раздельно, но чтобы видели друг друга.
— Слушаюсь, — прошелестел голос стражника.
— Братик, а кто это был? — поинтересовалась ничего не понявшая Гера.
— Люди, изображавшие из себя бабушку и дедушку, — объяснил я ей. — Благодаря им случилось все, что случилось.
— Предатели… — поняла Гера, обняв маму. Петунья все не могла остановиться, продолжая слезоразлив. Я ее вполне понимал — узнать такое…
Я тоже потянулся к маме, чтобы ее успокоить, прежде чем мы посмотрим наверняка самую страшную часть воспоминаний. Что-то мне подсказывало, что история мне сильно не понравится — вся история. Я понимал — все не так просто, но принять это было очень сложно. Потому что получалось…
Лили, бросившаяся наперерез зеленому лучу, улыбающийся мистер Эванс, изображавший Темного Лорда, стирание памяти ребенку, превращение девочки. Но тут проскочила информация о каких-то крестражах, которые будут заданием этого самого мальчика. Понимать, что с раннего детства я был игрушкой, предназначенной лишь для того, чтобы умереть, уничтожив «темных». Чтобы Дамблдор мог получить власть…
— А теперь мы разложим крестражи этого придурка, — заметила миссис Эванс. — Так, чтобы достать их было не слишком просто.
— Девчонка будет мучить брата и получит наказание Магии, — усмехнулся мужчина. — Ну а мальчишка будет просто делать то, что ему сказано.
— И проклятое некромантское семя будет уничтожено, — добавила женщина. — Как и все, возомнившие себя выше других. Мой брат будет отомщен!
— Для мести надо будет убить и предателя Геллерта, — заметил мистер Эванс. — Но это подождет.
Теперь я уже совсем ничего не понимал, осознавая, что нужно допрашивать этих двоих, ибо далеко не на все вопросы может ответить такая выемка воспоминаний. Переглянувшись с сестрой и Мионой, мы двинулись в сторону… спальни. Хотелось просто полежать и ни о чем не думать. Кажется, Миона поняла меня, обнимая мою руку всем телом. Так мы дошли до нашей спальни и, не раздеваясь, улеглись. Сестренка с одной стороны, Миона с другой… Думать ни о чем не хотелось, хотелось просто бездумно смотреть в потолок. Вся Вторая магическая оказалась ложью! Вся! Десятки погибших, ради чего? У меня не было ответа на этот вопрос.
Тихо всхлипнувшая Гера прижалась сильнее, будто желая слиться со мной. Я очень хорошо понимал сестренку, как и Миона сейчас понимала нас обоих. Задумавшись и переживая выясненное, я думал о мести, пытках, но потом… уснул. Как будто мягкой подушкой навалилась неожиданная усталость и я уснул. И вот именно во сне понял, что мне это неважно — у меня есть семья, любимая, что мне еще надо? Строить райскую страну для тех, кто этого не оценит и обольет грязью? А зачем? Лучше учиться и добиться чего-нибудь важного своими руками. Ну… Наверное…
***
Я смотрел на этих двоих людей, висевших на стене друг напротив друга. Сестренку и маму мы решили оставить в гостиной, вместе с тетей Эммой, а со мной пошел учитель и дядя Марк. Ну и Миона, конечно, потому что мы уже, кажется, неразделимы. Поэтому моя девочка стояла сейчас рядом со мной, спокойно глядя на двоих взрослых голых людей, врагов нашей семьи.
— Вот, Миона, — вздохнул я, рассмотрев обоих. — Сейчас мы позовем палача, а пока он будет работать, пойдем, чего-нибудь вкусненькое съедим.
— Певерелл! Проклятое семя! — выкрикнул мистер Эванс, сразу же меня заинтересовав.
— В данный момент — Эмрис, — проинформировал я его, отчего мужчина даже не побелел, а посерел. Мне почему-то казалось, что для того, чтобы поседеть, нужно некоторое время, но Эванс справился и так. — А ты — враг моего рода.
— Почему Эмрис? — удивилась женщина, но я не удостоил ее ответом, здесь вопросы задавала отнюдь не она. — Пощади! — вдруг завизжала миссис Эванс.
— А ты пощадила мою маму? — поинтересовался я в ответ. — Мы многое знаем, а что не знаем, то вы нам расскажете.
— Ты ничего не узнаешь! — воскликнул мужчина, но я уже увидел подходившего специалиста, потому только улыбнулся и, подхватив под руку Миону, пошел в сторону выхода. Девочка как будто и не понимала, что происходит, она шла, мягко улыбаясь. На самом деле, все, что могли рассказать Эвансы было вторичным, ибо вина все равно лежала на уэльсце, а его, как я уже знал, наказал сам Хогвартс, причем очень оригинально. Как я об этом узнал?
В один прекрасный день мы занимались в библиотеке, делая уроки, и тут перед нами появился эльф Хогвартса, судя по тунике. Домовик держал двумя руками железную коробку, которую, не говоря ни слова, положил на стол передо мной. Я с интересом посмотрел сначала на коробку, потом на эльфа, выразительно, как мне казалось, подняв бровь.
— Хогвартс наказал нечестивца, напавшего на замок, — сообщил домовик. — Он теперь здесь.
— По частям? — поинтересовался я, оценив размер коробки, на что эльф просто щелкнул пальцами.
Коробка стала прозрачной, внутри обнаружился… Небольшой такой вечноживой, в данный момент явно оравший, судя по выпученным глазам и раскрытому рту. Увидев, что стен нет, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор бросился в сторону, но, встретив невидимую преграду, стек по ней на пол. И в этот момент он увидел нас троих. Глаза вечноживого стали очень большими, но долго он не продержался, явно упав в обморок. Домовик исчез с негромким хлопком, а я задумался о том, что делать с этим подарком.
— Гарри, что ты с ним сделаешь? — тихо поинтересовалась Миона.
— Я бы просто убила и все, — поделилась своим мнением Гера. — После всего, что мы узнали, он не заслуживает жизни, даже такой.
— Если убить, может ожить в виде портрета и портить нам жизнь, — заметил я, в задумчивости перебирая варианты. Вариант был, но мне он не нравился, потому что предполагал весьма мучительную смерть, а Миона на меня так смотрела… — Стража!