Гермиона чувствовала себя неуверенно — ей было страшно. Больше всего она боялась возвращения того ощущения, что заставляло ее поступать даже против собственной воли, поэтому девочка жалась к Гарри — он вдруг начал казаться таким надежным, несмотря на истощение, но мальчик как будто изменился: в его взгляде появилась твердость, в движениях уверенность, а это желание заботиться о ней…
Великая Грейнджер отчего-то не держала меня на расстоянии, а будто желала прикасаться ко мне, что было необычно. Впрочем, я никогда и ни за что не обижу свою святыню, самого великого человека за всю историю Мира Магии. Многие из нас вообще на свете живут, потому что Грейнджер с Поттером остановили подлого врага! Как жаль, что теперь это пытаются забыть… Но я никогда не забуду того, чему меня научил отец, никогда!
Карета остановилась, я выскочил, осматриваясь в поисках опасности, но никого опасного не увидел, поэтому подал руку соратнице, помогая выйти, чего она, кажется, совсем не ожидала. Мы двинулись внутрь знакомой до последнего камешка школы. Выглядела она, правда, дряхлее, чем в мои времена, видимо, это потому, что Великая Грейнджер еще не реставрировала школу, а Дамблдор, как мы уже установили — матерый уэльсец, о детях заботиться не умеет.
Как ни странно, но за столом рыжиков тоже не было, вот это уже было очень странным, просто запредельно, честно говоря. Если рыжики не здесь, а Уизли знает, где, то они наверняка готовят какую-то опасную для Великой Грейнджер пакость, поэтому я сосредоточился, готовый встать на ее защиту в любой момент. Но к счастью, защищать пока не нужно было. Быстро осмотрев стол, ничего необычного не увидел, среди настав… то есть, профессоров, выделялся какой-то павлин расфуфыренный, на корм для троллей похожий. И тут я замер, не в силах оторвать взгляд от… Сверля меня глазами, обнаружился Северус Снейп! Великий разведчик! Оторвать взгляд от иконы всех разведчиков было очень сложно, но я справился, конечно, ведь нас этому учили. Но Грейнджер! Сам Снейп! Тут я понял, что все будет хорошо.
Увидев этого мальчишку, Северус опять с тоской подумал об уроках с тем, кто лицом напоминает ему проклятого Поттера. Но тут случилось что-то странное — сидевший рядом с невыразимой заучкой, будто защищавший ее ото всех Поттер смотрел на зельевара с восхищением. Мальчишка на этот раз выглядел каким-то слишком некормленым — почти скелетом, обтянутым кожей, что не могло не привлечь внимания, но вот восхищение… Зельевар попытался проникнуть в память мальчишки, что ему почти удалось, но тут Поттер разорвал зрительный контакт. Удалось только заметить картинку: у школы, на месте Визжащей Хижины — черный памятник мужчины со щитом в одной руке и палочкой в другой, причем памятник держал их так, как будто палочка лежала на щите. Однако самым пугающим в картине было лицо, которому скульптор придал суровые черты… Вот только узнаваемым оно все равно осталось. Это видение отключило мистера Снейпа от восприятия внешней среды на весь вечер.
Распределение прошло интересно. Школьник подходил к табурету, просто садился, и Шляпа выкрикивала факультет. То есть без физического воздействия, чтобы отметить склонность, да и все были полностью одетыми. Это было так странно, что зрелище меня полностью увлекло. Правда, отметив какие-то странные чары на Шляпе, уходившие в сторону уэльсца, я решил их оборвать и посмотреть, что будет. Палочка была в рукаве, поэтому моего движения никто и не заметил.
— Лавгуд, Луна, — объявила декан нашего факультета. Выглядела она очень древней, будто бы оставленной работать из жалости, но вот выражение лица у нее было, как у наставника психологической устойчивости, которого всегда пугались пятилетки — до рева. Потом-то мы уже ко всему привыкали…
— Хаффлпафф! — объявила Шляпа, и девочка медленно пошла в сторону своего нового факультета, при этом ей точно было плохо, так плохо на душе, что хотелось обнять, чтобы уберечь от утилизации, чем ее новый факультет и занялся.
— Уизли, Джинневра! — а вот и рыжики… Если мне не изменяет память, именно эта рыжая была проводником воли артефакта, управлявшего василиском. Только в учебнике было написано, что змей был тренировкой Поттера, что, как мы уже выяснили, в большей степени, ложь.
— Слизерин! — закричал распределяющий артефакт, судя по всему, нарушив какие-то очень серьезные планы. Потому что белобородый уэльсец приподнялся со своего места, а рыжая устроила истерику и попыталась неумело проклясть Шляпу, поэтому девочку связали и принудительно посадили за стол Темных. Получается, чары, которые я оборвал, управляли артефактом, не позволяя ему читать истинное положение вещей. Уэльсцы снова показали свой звериный оскал, не жалея никого — ни взрослых, ни детей.
========== Часть 6 ==========
Комментарий к Часть 6
не бечено
Как ни странно, но рыжики так и не появились. А вот питался я только легкими блюдами, помня состояние организма. Привести его в порядок можно было довольно просто, вот только не нужно. Пока школяры глазели на мои руки и лицо, они не заглядывали в глаза. Великая Грейнджер что-то поняла, но на то она и великая. Поэтому спокойно дойдя до казармы, которая сейчас называлась «гостиной», задумчивая девочка пожелала мне добрых снов.
Гостиная действительно отличалась — не было столов для самоподготовки, да и скамья легких наказаний тоже отсутствовала, в наличии были кресла, диваны, на которых кучковались школяры. Впрочем, рассматривать я их не стал, потому что соратник Грейнджер очень четко высказалась по поводу того, что надлежит делать. Потому, пробормотав древнюю мудрость: «по команде отбой наступает темное время суток», я отправился в кубрик на шесть кроватей. Здесь следовало принять душ, хотя такой команды и не поступило, после чего отправиться на боковую, что я и проделал, выполняя команду старшего по званию.
Ночью мне не снилось ничего — устал слишком, хотя, конечно, не просто легенда, а сама Грейнджер… Впрочем, ночь прошла, пора было подниматься. Начал я, конечно, с зарядки. Было немного непривычно, что ни формы, ни сапог нет, но на качестве разминочного комплекса это не отразилось. Делая махи так, чтобы воздух гудел под конечностями, я представлял себе, как положено — уэльсца, благо далеко ходить не надо было, чтобы его увидеть.
— Когда нас в бой пошлет соратник Грейнджер… — песня старая, можно сказать, древняя, но нравится мне, да и на темп зарядки ложится хорошо.
— Поттер, ты что делаешь? — удивился проснувшийся Невилл. Мистер Лонгботтом был сподвижником Поттера, но стал им не сразу и это все, что я о нем помню.
— Занимаюсь, — ответил ему. — Чтобы бить силы тьмы, тело должно быть здоровым, а дух — силен.
— Твое тело здоровым не назовешь, — резонно заметил мальчик. — Ты, скорее, на скелет похож.
— Ничего, это ненадолго, — хмыкнул я, нанося секущий удар, завершавший зарядку. — Скоро буду похож уже на умертвие, а там и до человека дорасту, — и двинулся в душевую, оставляя мистера Лонгботтома переваривать. Остальные наши соседи так и не проснулись, но это их проблемы. Соратница Грейнджер скорее всего уже на ногах, значит, пора и мне.
Что мы имеем в результате? Маги и эти, вымершие, не знают адекватной идентификации, смотря не по комплексу, а просто по отпечатку магии, что моментально открывает передо мной огромный простор для диверсий, надо только магические отпечатки собрать и тогда… О, что тогда будет! С декана я стянул вчера, пока она со шляпой шебуршилась, потому в случае чего… Надо будет понаблюдать за рыжей. Интересно, что случилось с рыжиками?
— Здравствуй, Гарри! — первой поздоровалась со мной соратник Грейнджер и даже, кажется, обрадовалась мне. Все, я счастлив!
— Здравствуй, Гермиона! — едва удержался от традиционного поклона, но это же Великая Грейнджер! Впрочем, тут нужно быть осторожным — вокруг враги, а я должен защитить ее любой ценой. — Как спалось?
— Отлично, спасибо, — улыбнулась она, сильно удивившись, когда я мягко забрал у нее сумку. Эта сумка, ставшая легендой — сама по себе оружие, тяжелая, потому я на нее наложил чары снижения веса — бытовые, конечно. В быту такие чары очень нужны, особенно когда дрова в школу таскаешь. — Что ты делаешь?