— Хитрая эта Система, всё, видать, у неё продуманно, — высказал я в воздух своё мнение, а вот карту в этот раз зажали, твари, хотя уровень зверюшки был немаленький.
Повернувшись к пленнику, заметил, что он только-только прикрыл глаза и дальше пытаясь строить из себя потерявшего сознание. Хмыкнув, я подошёл к нему и учуял запах мочи. Эта тварь что, обоссалась?
«Ну ты и гадина!» — подумал я, впрочем, его нагрудник был кожаным и заканчивался в районе пупка, а вот дальше брони или одежды не было до самих… я даже не знаю, как это назвать правильно, штаны с вырезом в паховой области? В общем, что-то такое. Я так понял, это им необходимо, чтобы бегать на четвереньках, ведь одежда довольно грубая и стесняет движение, а так у них суставы остаются в довольно свободном состоянии, что не ограничивает их скорость и вообще подвижность. Забавно и не эстетично для человека — необходимо и правильно для кобольда. Мода в разных мирах кардинально отличается, интересно, что об этом скажут в Париже?
Хватать же пленника и дальше тащить его на плече резко расхотелось. Поймите правильно, брезгливость — это не мой вариант, но у меня всё же есть свои принципы. И носить изгваздавшихся кобольдов мои принципы однозначно не позволяют.
Схватив пленника за узел, который держал лапы связанными, я поднёс его к каменной глыбе и спрятал эту неблагодарную тварь под его козырьком, защищая от небесных хищников. В то, что здесь может быть второй тайпан, я просто не верил, такому монстру нужны свои охотничьи угодья, как-то же он уровень себе взял, будь их здесь десяток, то они бы тут уже всю живность извели за пару дней.
Подтащив к себе змею, я оценил её вес в три-четыре килограмма, что довольно солидно, как для простой змеюки, но всё же я хотел проверить главное, не подвело ли меня зрение. Усевшись рядом с пленным, я раскрыл то, что осталось от пасти змеи и убедился в своём стопроцентном зрении. Кроме основных, так сказать, классических зубов-игл, у данной змейки была ещё одна пара ядовитых зубов, чуть поменьше, но зато ближе расположенных к пасти, да ещё и под острым углом торчали. Это ж отчего ты так мутировало, чудовище неземное? До чего ж вас, тварюшек, Система тут довела-то.
Пленник наконец заскулил, видимо, всё же я его слегка переоценил или всё это время шок перекрывал болевые ощущения и теперь пациент, что называется «поплыл» от всей гаммы полученных травм. Ну да ладно, мне нечего жалеть ни его, ни змею, ни тех летающих претендентов на звание курицы-гриль. Я для них добыча, так же, как и они для меня.
Засунув трупик змеи в Системную сумку, количество сухпайка растёт, что не может не радовать, я поднялся на эту каменюку и хорошенечко осмотрелся вокруг. Если повернутся спиной к месту, откуда я вылез из леса, то впереди меня ждало каменистое плоскогорье на несколько километров протяженности, как минимум. Справа проглядывался уклон местности, так же тонущий в сосновом лесу и переходящий в новый небольшой взгорок, правда, уже без каменистой вершины, просто мало деревьев, зато есть кустарник или какие-то лиственные карлики, с такого расстояния точно не скажешь. А вот слева, куда я и собирался идти, наблюдался выход каменной породы, образуя скальное нагромождение без растительности. Ночью, правда, будет холодно, в таких местах ветер дует неслабо, но и найти меня в таком месте будет очень сложно, если я этого сам не захочу.
Улыбнувшись своим мыслям, я спрыгнул обратно на землю и уставился в глаза своему пленному.
— Что?
— Мне нужно посрать, — с вызовом в глазах ответил он.
— Сри, мешать не буду, — ну я ж не совсем монстр, если хочет облегчится — мне только лучше, вонять потом будет меньше.
— Я на тебя насру, когда нести будешь, развяжи верёвки! — требовательно вытянул он свои лапы в мою сторону, при этом поморщился от сделанных движений, всё же закрытый перелом — не лучшее состояние костей.
— У-у-у какой страшный кобольд, грозится обосраться, — язвительно произнёс я. Мне так-то только публики и не хватает. Сломать, раздавить и уничтожить, вот что необходимо при допросе пленного. И этого можно достичь, даже не прибегая к физическому насилию, частенько хватает и морального давления, и банальных угроз, подкреплённых неуязвимостью оппонента или беспомощностью жертвы, как в нашем случае и было.