Партийные группы содействия (ПГС) стали создаваться Болгарской компартией в конце 1920‑х по поручению Георгия Димитрова «в связи с угрозой военного похода против СССР» и «в случае необходимости они должны были действовать в тылу агрессора с оружием в руках». ПГС находились тогда в целом ряде европейских стран. В ожидании боевых действий они оказывали помощь и своей партии, и советской разведке.
Особо Крекманов отметил работу радиомеханика и радиоконструктора Яна Досталека. На предприятиях чехословацкой военной промышленности он работал с 1921 г. и, в конце концов, обосновался на заводе в Кбелях, там же где трудился и Карел Йозефович. Для армии ЧСР Досталек сконструировал на ВТМ радиостанцию, производство которой началось в 1931 г. Три комплекта своей рации он собрал нелегально и передал советским разведчикам, первая из них успешно была испытана в Бадене, что недалеко от Вены. Перевезти через границу удалось и вторую рацию. Но третья была обнаружена на таможне, и вскоре чехословацкая контрразведка вышла на след конструктора. Досталек был арестован в марте 1932 г. и на допросах с пристрастием никого не выдал, пять лет провел в заключении. Погиб в период нацистской оккупации.
Но Винаров и Крекманов в своих воспоминаниях назвали, конечно, далеко не всех своих соратников в европейских странах. Ни тот, ни другой не упомянули, например, Карела Смишека, хотя Винаров и говорил о нем в одном из своих интервью в Чехословакии. В операции по приобретению и вывозу в Советский Союз технической документации на новые виды оружия, изготовлявшегося на предприятиях ЧСР по заказам и лицензиям западных фирм, принимал участие чех Йозеф Бейдо (1927–1931), продавец, грузчик, агент частных фирм в Моравской Остраве, «надежный и преданный член партии». Его и Карела Смишека пути-дороги пересекутся позднее в СССР.
Чехословацкие провалы 1932–1933 гг. Смишека не затронули. Он был отозван из Праги в апреле 1933-го «после провала, не по его вине, выехал в СССР» и благополучно добрался до Москвы. Полиция ЧСР узнала о нем гораздо позже. Лишь 8 февраля 1934 г. он был объявлен в розыск полицейским управлением чехословацкой столицы.
В Москве он отчитался о проделанной за десять лет работе и получил новое имя. В центральном аппарате РУ Штаба РККА появился сотрудник, которого звали Анатолий Михайлович Толлер. Он проработал там по своей специальности чуть более пяти лет, был сотрудником технических подразделений Управления, в частности, радиотехником, потом старшим радиотехником НИИ по технике связи, созданного в январе 1935 г. После введения в РККА персональных воинских званий он стал военным техником 2-го ранга (24.01.1936), т. е. лейтенантом. С того же года он – советский гражданин.
А тем временем ситуация в Разведупре складывалась не простая. В 1934 г. свой доклад о ситуации в военной разведке направил И.В. Сталину глава ОГПУ Генрих Ягода. О провалах в своем ведомстве (в ИНО ОГПУ) он даже не упомянул. На основании его доноса только на первом этапе из РУ было уволено более четырехсот человек. И в результате – все предвоенные годы в органах советской военной разведки существовал больший или меньший некомплект кадров. О деятельности А. Х. Артузова в РУ мы уже говорили.
При С. П. Урицком, который сменил Я.К. Берзина, старшего радиотехника НИИ по технике связи при РУ А. М. Толлера (Смишека) зачислили в январе 1937 г. в распоряжение военной разведки «для использования на специальной работе»[43], и в 1937–1938 гг. он, видимо, находился за рубежом. А когда и.о. начальника РУ стал С. Г. Гендин его уволили из разведки (24.06.1938 г.), но сделали это по наиболее мягкой статье «Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА» (№ 43а) – «за невозможностью использования в связи с сокращением штатов или реорганизацией».