— Нашли что-нибудь или опять ничего? — быстро спросил Марин.
Чаркин подсел к Марину и Седых, потом лег рядом.
— Почти что так, товарищ старший лейтенант, — сокрушенно проговорил Чаркин. — Есть спуск по ущелью, но ведет прямо в море. Вода на дне ущелья то появляется, то уходит.
— Спускался?
— Дыханье ветер забивает, товарищ старший лейтенант. — Чаркин закрыл лицо воротником полушубка. — По веревке спускался. Спуск хороший, и ущелье с заворотом. — Чаркин сделал в темноте широкий жест рукой. — Вот ежели бумагу свернуть в трубку, сплюснуть да одну сторону отогнуть, такой вот формы и будет ущелье. А спускаться можно свободно, даже площадочки попадаются для передышки… Только на дне ущелья, как я уже докладывал, вода то прибудет, то убудет.
— Хорошо, Чаркин, идите к скалам, там не так пронизывает ветер. — Марин повернулся к Седых: — По этому ущелью и спустимся.
— Товарищ старший лейтенант, ущелье в море выходит, — напомнил Чаркин.
— Перед советскими разведчиками и море отступит, — пошутил Марин. — Насколько я помню, товарищ капитан, отлив, если уже не начался, то скоро начнется.
Седых встал, одернул полушубок:
— Мысль неплохая… И впрямь море отступит перед советскими разведчиками.
Чаркин подошел к Армасу Инари:
— Боязно мне за старшего лейтенанта: как бы такой холод беды ему не наделал. Давай уж, как условились, все время быть возле него.
Армас пожал плечами:
— Все наши разведчики оберегают его. Каждый из нас смотрит, как бы и где помочь ему…
На открытом месте ветер свирепствовал с удвоенной силой. Согнувшись, хватаясь за каждый выступ, продвигались разведчики к ущелью. И когда по веревке спустились в него, показалось так тепло, как в своей землянке. Вой бесновавшегося на скале ветра, грохот волн заставляли содрогаться. Казалось, не выдержат скалы напора разъяренной стихии, и бешеное море хлынет в этот каменный мешок.
Как и предполагал Марин, во время отлива разведчики смогли пробраться из ущелья на берег. Валуны, обломки скал, мелкие камни на каждом шагу. Непроглядная темень не давала возможности проверить направление, ветер заглушал все звуки. Отряд шел уже больше часа. У многих мелькала мысль: не в другую ли сторону они идут? Но вот под ногами плотная гладкая земля.
— Дорога к аэродрому, — тихо сказал Марин. Но в какой стороне аэродром? Куда идти? Марин посмотрел на компас: фосфоресцирующие буквы и стрелка показывают — дорога идет в северо-западном направлении. Надо выждать: еще не так поздно, наверное, покажутся автомашины, со скалы ведь был виден свет фар.
Команда передана шепотом. Пограничники залегли по обочинам дороги. Как и всегда в ожидании, томительно потянулись минуты. Лежали, невольно прислушиваясь к тоскливому завыванию ветра. Снежная крупа опять хлестала по лицам, забивалась за воротники, в карманы. Возле притаившихся в кюветах людей ветер намел сугробы и помчался дальше.
Вдали показались два медленно приближающихся светлых пятна. Вот они совсем близко. Фары наполовину закрыты длинными козырьками, и от них только на дорогу падают две коротких полосы света.
У Марина быстро созрел план. В нескольких словах сообщив его Седых, он приказал половине отряда построиться в колонну у шоссе Выйдя на дорогу так, чтобы на него не падал свет фар, Марин поднял руку.
Машина остановилась. Шофер высунулся из кабины и спросил на ломаном немецком языке:
— Опять пропуск? — и по-фински выругался: — Перкеле! Двух шагов не проедешь, чтоб не остановили.
— Куда едешь, приятель? — так же по-фински спросил Марин, оставаясь в тени. — Мне вот приказали отвезти моих парней на аэродром, да в такой темноте сам черт ногу сломит. Вчера только прибыли, ничего здесь не знаем.
— Я-то думал, опять проверяют, — проговорил шофер. — Третий раз с базы на аэродром везу бензин. И третий раз проверяют.
— У казарм? — спросил Марин.
— У землянок, конечно, — подтвердил шофер. — Рядом там у них офицерские квартиры, вот и стараются. Сам я здесь всего с неделю. Наших земляков почти нет, все немцы… — шофер оказался словоохотливым. Он очень обрадовался случаю поговорить на родном языке. Сочувственными вопросами Марин многое сумел выведать: далеко ли склады базы, как они охраняются. Подозвав Армаса Инари, по-фински приказал ему вести людей за автоцистерной, сел в кабину к шоферу, и они, продолжая разговор, медленно поехали дальше.
Неожиданно шофер включил в кабине свет, желая рассмотреть «земляка». Увидев на Марине советскую военную форму, только без знаков различия, с недоумением уставился на него. Страшная догадка исказила его лицо.