— Показали себя наши люди всему миру, — с гордостью протянул майор. — Вот рассказывали мне: в Петрозаводске финны на Онежском заводе восстановили мастерскую и в ней отремонтировали двадцать восемь машин. Поставили их у ворот, чтобы утром на фронт отправить. А ночью, — майор свистнул, — машины все до единой сгорели. Разве это не то же, что на передовой?
— Там, где я был, — начал медленно Шохин, — на моих глазах, товарищ майор, был создан партизанский отряд, диверсионно-разведывательные группы организовались. Комсомольцы-разведчики, рискуя жизнью, поступали к немцам на службу, добывали нужные сведения… Юрий, есть там такой комсомолец, ростом невеличка, самостоятельную диверсионную группу создал и пошел с нею фашистов громить… Земля горела у фашистов под ногами!
Шохин задумался. Пережитое на Украине встало перед глазами. «Фашистская чума» — так прозвали нашествие оккупантов в Междуречье… Фашисты думали, что ликвидировали партизанский район. Разве можно уничтожить народный гнев? Место погибших заняли вновь пришедшие. Еще больше укрепились партизаны…
— Ну, что же сделал твой Юрий? — с интересом спросил наблюдавший за Шохиным майор. Очень нравился ему этот сдержанный немногословный человек.
— Юрий-то… А что сделал! Больше пятидесяти гитлеровцев уничтожил, восемь паровозов, сто двадцать два вагона, пять мостов взорвал. Разве все пересчитаешь!
— Молодец парень!
Шохин умолк. Пальцы его теребили пилотку. Освобожден Деснянск. Многие вернулись в родные места, а мать и Оксана еще томятся где-то на немецкой каторге. Да и живы ли? И странно: едет он к дорогому, любимому человеку, а думает о Кате как-то вскользь. Мать стоит перед глазами: высокая, гордая, непокорившаяся.
Петр вдруг соскочил с полки, быстро вышел на площадку, потом решил пройти по вагонам, а когда вернулся на свое место, майор уже спал…
…Длинная, скучная дорога. Уже, кажется, обо всем переговорили, а впереди еще полсуток.
Вторую ночь не может заснуть Шохин. Завтра Беломорск! Завтра он увидит Катю! А она и не знает о его приезде. Последние несколько месяцев он никому не мог писать. Отпуск получил совершенно неожиданно… Шохин курил, вертелся с боку на бок, ложился на спину, а сна не было. Раздражал храп спавшего напротив пожилого капитана. «Закрыл лицо платочком от света и спит…» — завидовал Шохин.
Так в эту ночь Петр и не заснул ни на час.
В Беломорск прибыл без опоздания. Чуть ли не первым сдав на хранение свой багаж, Шохин отправился в госпиталь. С удивительной ясностью вставало перед ним прошлое. Вот несут его в приемный покой искалеченного, на носилках… Вот памятный мост, на котором он, впервые после выздоровления, был с Катей. Как красив Падун под августовским солнцем! Глубокие темно-синие тона пересекаются блестящими струями воды. Стена мельчайших брызг поднимается розовым туманом. Выступающие из воды зелено-бурые камни, как лакированные. Переходя мост, Петр несколько раз посмотрел на воду. Сегодня все здесь казалось особенно красивым.
В вестибюле госпиталя Шохин осмотрелся. Как-то темно, неуютно кругом, никого знакомых. Он подошел к дневальному:
— Товарищ, нельзя ли позвать военфельдшера товарища Данюк… Екатерину Данюк.
— Такой у нас нет, — коротко ответил дневальный, не сводя взгляда с орденов Шохина.
— Как нет? — Шохин сощурил глаза.
Дневальный посмотрел на дергающуюся щеку Шохина.
— Да ты, товарищ, постой, не расстраивайся, — как можно спокойнее посоветовал дневальный. — В госпитале все знают, где ее найти. У пограничников она теперь. Ты что, брат ее?
— Брат! — облегченно вздохнул Шохин. «Чего это я сразу переполошился, ведь не могла же Катя бесследно исчезнуть? Наверное, здесь еще продолжает работать отец Анатолия Королева? Он ведь в рентгеновском кабинете был. У него все и узнаю».
Шохин вспомнил, что рентгенотехника Королева все звали доктором.
— Как бы вызвать доктора Королева из рентгеновского кабинета?
— Это можно. Пришел уже, — дневальный разговаривал с Шохиным дружелюбно, но с некоторой опаской. «Контуженный», — решил он, еще раз глянув на подергивание щеки и глаза. — Сейчас санитарке скажу — позовет.
Как родного сына, встретил Виктор Андреевич Петра. Повел его в свой кабинет, показал последние письма Кати, добрая половина в них была посвящена ему.
На вопрос Шохина, был ли Анатолий, поспешил сообщить, что сын целую неделю прожил у него, многое рассказал об Украине. Сейчас Анатолий находится у матери, после отпуска вернется к пограничникам в свое прежнее подразделение.