— Вот это первые укрытия. Скоро пойдем в атаку.
— Наши подошли, товарищ гвардии лейтенант, — сообщил старшина, — станковый пулемет тащат.
— Где командир? — донесся к Синюхину голос, от которого он вздрогнул.
— Быть не может! — прошептал он, вглядываясь в подползавших пулеметчиков. Нет, среди них не было Петра Шохина. И вдруг увидел: лучший друг, с которым он не виделся с тех пор, как расстался в Вязниковском госпитале, его первый номер Петр Шохин идет, перебегает к нему от дерева к дереву… И уже рядом с Синюхиным доложил:
— Товарищ гвардии лейтенант, старшина Шохин, начальник пулеметной команды, явился в ваше распоряжение с двумя станковыми и двумя ручными пулеметами. Расчеты и боезапасы укомплектованы полностью.
Синюхин схватил Шохина и крепко обнял.
— Ух ты! — выговорил он. — Откуда? Как же это?
— После расскажу. Давно узнал, что ты в нашем полку, — сознался Шохин. — Сам к тебе попросился… Насилу догнал. Шагаешь, как в семимильных сапогах.
— К победе все торопимся, Петя! — Синюхин стал серьезным: — Гляди, вон миномет. Наша задача: захватить серый дом. А твоя — вражеский огонь подавить.
— Понятно, товарищ гвардии лейтенант, прикажете выполнять?
— Выполняйте.
Где-то совсем рядом рявкнуло орудие, и почти тотчас же разорвался снаряд, отвалив внизу серого дома угол. Снова разорвался снаряд. Застрочили пулеметы.
Разведчики подобрались к выходу из парка, Синюхин первым выбежал и укрылся за танком, за ним Петр. Поодиночке перебегали бойцы. Бой разгорался…
На покосившемся столбе уличного фонаря поблескивает большой репродуктор из светлого металла. Подняв головы, стоят вокруг него гвардейцы мотопехотного полка. Яркие лучи майского солнца освещают их загорелые лица со следами въевшейся копоти. Еще не улеглось волнение штурмовавших Берлин советских воинов. Ликование, радость во взглядах, в движениях, в отрывистых фразах.
В центре небольшой группы разведчиков крепко обнялись Синюхин, Шохин, Валюшко. На богатырской груди Синюхина — Золотая Звезда, на груди Шохина — орден Ленина, у Валюшко — орден Отечественной Войны I степени. Все внимательно слушают взволнованный голос радиодиктора:
— Товарищи! Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию….
Победа! Великое; радостное слово! Оно означает возвращение к мирному труду, к родной семье…
Шохин посмотрел на Синюхина, встретился с ним взглядом, вспомнил сказанные другом вчера вечером у рейхстага слова:
«Весна нынче особенная, Петро. Эта весна всю землю молодит, каждого честного человека, где бы он ни жил, радует. А у нас-то, на советской земле, какое ликование!
Петро! Победа! Что на нашей шестой заставе сейчас делается! Эх, туда бы нам с тобой!..»
Сейчас они думают об одном: о Великом народе, победившем фашизм, о Партии, давшей всем лучшее в жизни — свободу и независимость.
— Слава Коммунистической партии! Слава нашим полководцам! — разнесся над площадью бас Синюхина. Его подхватывают тысячи голосов. Мощное русское «ура!» долго перекатывается по улицам и площадям освобожденного Берлина.
