— Это было недалеко от станции Лоухи Кировской железной дороги, — продолжал он рассказ, — есть там полустаночек такой немудрящий. Всего-навсего избенки три, а немцы бомбили каждый день. И что взбрело в их фашистскую башку — понять не могу, хоть бы тебе там военные объекты или лесопилка какая — ровным счетом ничего. А как только утро, так и летят два-три стервятника. Сбросят на пути бомбы и обратно. И вот что интересно: к этим бомбежкам собаки, кошки, куры — и те приспособились: как только услышат — самолет гудит, сейчас бегут в маленький лесочек по соседству. Крик такой поднимают — сирены не надо.
— Помнишь, как сержант из Княжой губы рассказывал, — Синюхин виновато улыбнулся, перебив приятеля. — Я к тому, что немцы часто зря бомбы бросают, — Синюхин смутился и умолк.
— Вот уж и не зря, — запротестовал Шохин. — В Княжой губе база наша была, — пояснил он слушателям. — Ну, немцы и летали ее бомбить. База на берегу залива располагалась. И вот что интересно — как только фрицы налетят, так люди вместо того, чтобы по щелям да бомбоубежищам прятаться, все на берег. — Петр нарочно остановился, не объясняя, почему люди не прятались во время бомбежки.
— Порядку не знали? — не выдержал один из слушателей.
— Порядок полный у них получался, — усмехнулся Петр. — Немцы-то всякий раз бомбы в залив сбрасывали, не попадали в базу, вот народ и спешил в залив за глушеной рыбой. Рыбы столько понатаскают — от бомбежки до бомбежки хватало.
— У тебя все как-то выходит — немцы воевать не умеют, — насмешливо заметил молодой боец, сидевший рядом с Шохиным.
Шохин сощурился.
— Не об этом речь, — повернулся он к соседу, — да и насчет умения фрицев воевать поспорить можно. Под Москвой побили их. Ну и дальше будем бить.
— Это мы и без тебя знаем.
— Знать — знаешь, а понимать — не понимаешь, — отрезал Шохин. — А я вот скажу: фрицы плохо воюют, от злости сатанеют и разум теряют. Вот недавно я получил от друга письмо с Карельского фронта. Был там такой случай: шел через озеро мальчонка лет десяти, налетел «Мессер» и ну строчить по нем из пулемета. Мальчонка перепугался, и соображения у него нет, в какую сторону бежать, как от самолета укрыться. Мечется по озеру, а фриц, сволочь, за ним заход за заходом делает да из пулемета строчит. Гоняет мальчонку, а попасть не может. Упал хлопчик, из сил выбился, а у немца патроны кончились. Так он же, гад, снизился да термосом в мальчонку бросил. В ногу попал, кость раздробил. Видал, какой военный объект нашел! Злость у него всякое понятие вышибла, патроны поберечь чтобы на всякий случай. Как раз на этом озере его наши ястребки и поймали.
— Сбили?
— Первой очередью подожгли. Немец с парашютом выпрыгнул. Пока он до земли долетел, наши там уже были. Схватили его, мальчонку ему показывают, а он смеется, сволочь, нахально на всех поглядывает — завоеватель.
— Я б его, гада, на месте прикончил! — сказал сосед.
— Не знаю, может, и прикончили его, об этом мне ничего не пишут.
На сцене появились седой генерал, сухощавый полковник в очках, начальник госпиталя и комиссар. Комиссар подошел к столу, вытащил из кармана исписанный лист бумаги, расправил левой рукой — правой у него не было. Еще и сейчас у него не зажила рана, в этом же госпитале и лечился.
Обведя глазами собравшихся, комиссар широко улыбнулся.
— Товарищи, нашему госпиталю выпала большая честь — сегодня в его стенах будут награждаться по поручению Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик лучшие сыны нашей Родины.
Товарищи, все вы слышали сообщение Совинформбюро о разгроме немцев под Москвой.
Немцы начали свое последнее наступление на Москву шестнадцатого ноября 1941 года. Двумя танковыми ударными группами они охватили столицу с двух флангов. Стянув большие силы, немцы ценою любых потерь стремились захватить Москву…
В то время, когда всеми средствами борьбы изматывались и ослаблялись немецкие армии, наступавшие на Москву, в районе столицы сосредоточивались крупные силы Красной Армии, сформированные в глубоком тылу. Около тринадцати дивизий, оснащенных по последнему слову военной техники, расположились на флангах, вне танковых клещей.
Шестого декабря наши войска перешли в контрнаступление.
Небывалые по своей силе удары ошеломили немцев, деморализовали их. Их сопротивление было сломлено.
К ударам армий Западного фронта присоединилось наступление Калининского, Юго-западного, а затем и Северо-западного фронтов.