— Все, друг… — голос Синюхина прервался. — Ну, прощай, Петь! — с трудом проговорил он.
Они поцеловались. Шохин вышел, неся вещевой мешок друга… На пороге Синюхин еще раз обернулся. Там, на квадратной площадке, стоял Ленин с поднятой вверх рукой, как бы напутствуя его.
— Ну, вот и хорошо! — совсем спокойно сказал Синюхин. И на душе у него, действительно, стало очень хорошо и радостно, — он ехал к своим пограничникам.
Глава 5
В НОВЫЙ ГОД
— Товарищ старший лейтенант, пограничник Синюхин прибыл из госпиталя. — Синюхин вытянулся во весь рост, приложил к шапке руку. Лицо его было непривычно сурово, на губах не играла обычная добродушная улыбка. Он стоял у порога и ждал.
Марин поднял глаза:
— Синюхин! Приехали? Ну, как себя чувствуете? — Он встал из-за стола, протягивая руку.
— Подходяще, товарищ старший лейтенант, — приветливость командира обрадовала Синюхина. Где так встретили бы его, как на своей заставе? А он чуть было в другую часть не ушел.
— Рад вашему выздоровлению, очень рад! — Скупая улыбка преобразила лицо Марина, делая его мягким, приветливым.
Синюхин все еще хмурился: сейчас начальник скажет, кто теперь вместо Петра пулеметчик, у кого он будет вторым номером.
— Садитесь, — предложил Марин.
Осторожно ступая, Синюхин подошел к столу, сел на табурет.
— Долго вы отсутствовали! За это время у нас много перемен. Сейчас наше подразделение занимается, главным образом, разведывательно-диверсионной работой.
Синюхин с недоумением посмотрел на Марина.
— Стали разведчиками? — растерянно спросил он.
Марин не понял восклицания Синюхина: так непохоже, чтобы Синюхин трусил.
— Если не хотите, могу вас отправить в другое подразделение, — уже сухо проговорил Марин.
Синюхин вскочил:
— Товарищ старший лейтенант! Да за что же? Там не гожусь! Здесь не пригоден! Ну, там не приняли, так они же не пограничники, а здесь… Товарищ старший лейтенант!
— Погодите, успокойтесь, где это «там» вы не пригодились?..
— Эх, товарищ старший лейтенант… — махнув рукой, Синюхин замолчал.
Марин с минуту подождал, потом, усадив Синюхина, мягко приказал:
— Рассказывайте!
— Есть рассказывать! — выпрямляясь, ответил Синюхин. Начал он тихо, говорил, по своей привычке, чуть прикрывая глаза, часто останавливаясь. Потом снова всколыхнулась обида на отказ лейтенанта Гладыша принять в разведку, и гулкий голос Синюхина стал слышен и около землянки.
— Напрасно обиделись, там вас, действительно, не могли принять, — объяснил Марин. — Разведчик, забрасываемый в тыл врага, должен иметь совсем другой характер, не ваш…
— Это какой же нужен характер, чтобы врага бить? — опять не выдержал Синюхин. Он слушал Марина, опустив голову, насупив белесые брови.
— Там главная задача: собирать сведения, — оживляясь, говорил Марин, — налаживать связь с населением. Хитрость нужна, изворотливость. А в нашем разведывательно-диверсионном отряде вы принесете настоящую пользу. Ручной пулемет знаете, силой вас, как говорят, бог не обидел. Хочу взять вас к себе ручпулеметчиком.
Синюхин чуть не задохнулся — слишком неожиданным было для него это решение. Ручпулеметчиком. Первый номер… Не ослышался ли он?
Удивление, радость, сомнение были на его открытом лице.
— Будете в моей группе первым номером, вместо вашего дружка Шохина, — пояснил Марин. — Вот Шохин там, действительно, пригоден. Правда, жалко его, хороший пулеметчик.
— Спасибо, товарищ старший лейтенант! — горячо благодарил Синюхин. — Ваше доверие оправдаю. — А сам думал: «Разве есть еще такие командиры, как наш старший лейтенант? Редко таких людей встретишь…»
— Дорога трудная? — спросил Марин. — Долго пришлось сидеть на станциях? — и закурил, угостив Синюхина.
Протянутая рука Синюхина отдернулась от портсигара. А письмо? Как же он забыл о письме? Сразу надо было отдать.
Он вскочил совершенно растерянный.
— Товарищ старший лейтенант… виноват я перед вами, — пробасил он, — письмо вам передали товарищ…
— Письмо?
— Зоя… извините, товарищ начальник, кажется, фамилия ей… товарищ Перовская… Михайловна… Зоя Михайловна, — вспомнил он.
— Вы ее видели? Где? — Марин хотел говорить спокойно, но голос его дрожал.
— На вокзале видел, с санитарным в Москву поехали. Просили вам передать, — он подал Марину письмо, хотел рассказать о Зое, но постеснялся…
Давно уже ушел Синюхин, прочитано письмо, а Марин все сидит без движения. Словно вчера все это было: водная станция «Динамо», соревнования по прыжкам в воду… В тот день он познакомился с Зоей, а сейчас роднее ее нет у него человека… Скоро приедет на Карельский фронт, будет служить в погранвойсках… Еще перед войной она должна была приехать к нему на шестую заставу… Сразу всплыли перед ним картины первых боев. Он защищал шестую заставу до последней минуты. Оставался один путь — через озеро. Когда все погрузились на лодки, старшина Чаркин тихо окликнул: