С утра 5 июля немецко-фашистские войска перешли в наступление под Курском. Еще в период подготовки к битве командование Центрального фронта организовало непрерывную разведку. Наземная разведка велась как на переднем крае, так и в тылу противника.
В дни битвы под Курском разведчики Гнидаша не знали ни сна, ни отдыха. Это были дни самой напряженной работы за все время их пребывания в тылу врага. Командованию фронта важно было знать расположение оперативных резервов противника, состояние оборонительных рубежей, тыловых баз снабжения и многое, многое другое. К Гнидашу доставлялись донесения с различных концов Черниговской и Киевской областей. Донесения по радио передавались в штаб фронта. Верные люди круглые сутки следили за прохождением вражеских эшелонов на таких маршрутах, как Киев — Бахмач — Конотоп (основная магистраль, идущая на Курок), Киев — Чернигов, Киев — Прилуки. Наши разведчики и партизаны разбирали железнодорожное полотно, подкладывали под рельсы мины, взрывали мосты. В результате не все поезда с фашистскими войсками, спешившими к месту сражения, приходили вовремя к станции назначения, а некоторые вообще не дошли — остались лежать грудой исковерканных вагонов и тел под насыпью железной дороги.
— Когда фашистское командование почувствовало надвигающуюся катастрофу.под Курском, оно срочно приняло меры к строительству оборонительных полос и укреплений в прифронтовом тылу, надеясь задержать возможное наступление советских войск, О строительстве вражеских оборонительных сооружений в своем районе действий Гнидаш узнавал быстро. Это было нетрудно, так как гитлеровцы сгоняли на строительство местное население, а Гнидаш всюду имел своих людей. Труднее было выяснить подробности, например прочность сооружений, точное начертание оборонительных рубежей. Гнидаш рассылал разведчиков в районы строительства. Сами и через местных жителей, согнанных на строительство, они выясняли начертание линий траншей, расположение огневых точек, капониров, противотанковых рвов и других заграждений и тщательно наносили их на схемы, Гнидаш ежедневно докладывал об этом командованию по радио, а с самолетом, отправлявшимся с одного из партизанских аэродромов, посылал в штаб Центрального фронта подробные схемы немецких оборонительных сооружений, построенных вокруг городов Чернигов, Нежин, Остер и по западному берегу реки Десна.
Близ города Нежин гитлеровское командование оборудовало большой полевой аэродром. На нем базировалась главным образом бомбардировочная авиация (больше 120 самолетов Ю-87 и Ю-88), наносившая удары по войскам Центрального фронта, оборонявшим Курский выступ. На немецком аэродроме постоянно находилось также 20—25 истребителей. Гнидаш сообщил в штаб фронта подробные данные об этом аэродроме, которые явились ценным дополнением к сведениям, полученным командованием из других источников, в частности от воздушной разведки.
Однажды Гнидаш получил задание уточнить систему противовоздушной обороны аэродрома противника, а после налета на него нашей авиации донести о результатах бомбежки. Гнидаш разработал план разведки и через день сообщил штабу, что аэродром прикрывается одной зенитной батареей из шести орудий.
Налет нашей авиации на нежинский аэродром был совершен в ночное время, К рассвету Гнидаш с группой разведчиков прибыл в район аэродрома, чтобы определить результаты бомбежки. В бинокль летное поле хорошо просматривалось. Гнидаш внимательно квадрат за квадратом осмотрел его. Но что это? На аэродроме по-прежнему стояли ряды самолетов, спокойно расхаживали люди. Часть самолетов зачехлена, прикрыта маскировочными сетями и ветками кустарника. Он увидел лишь три — четыре свежие воронки да в самом дальнем углу, аэродрома, в его северо-восточной части, догорала какая-то небольшая постройка, вокруг которой суетились немцы. Гнидаш забеспокоился: «Неужели наши летчики так ошиблись и сбросили бомбы далеко в стороне?»
Целые сутки провели разведчики в районе аэродрома, стремясь установить причины ошибки, и их труды не пропали даром. Когда стемнело, они увидели, что примерно в трех километрах северо-восточнее аэродрома появилась слабо освещенная полоса. Все стало ясно: гитлеровцы устроили ложный аэродром, который ночью умышленно оставляли плохо замаскированным. Наши летчики в ночной темноте приняли его за действительный и сбросили на него весь запас бомб. Гнидаш, взяв за ориентир ложный аэродром, уточнил фактическое расположение самолетов противника и передал в штаб франта подробное донесение об этом.
Гитлеровцы так уверовали в свою хитрость, что не подумали перебазировать или хотя бы рассредоточить находившиеся на аэродроме самолеты. Получив уточненные данные, авиация Центрального фронта снова нанесла бомбовый удар. На этот раз бомбы легли точно на цель — и вот результат: сорок три самолета уничтожены, летное поле сильно повреждено, следовательно, намного уменьшилась емкость аэродрома и использование его стало ограниченным.
Оккупированный немцами Киев не входил в полосу наступления Центрального фронта; наши войска должны были наступать несколько севернее. Однако этот город мог оказать существенное влияние на ход наступления, так как гитлеровское командование держало там значительный гарнизон, войска которого очень быстро могли прибыть в полосу наступления Центрального фронта.
Гнидаш получил новое задание: установить количество немецко-фашистских войск в Киеве. Вскоре в штаб фронта пришло донесение от Гнидаша. В нем сообщались данные о численном и боевом составе всех гитлеровских войск, находящихся в Киеве, указывалась их дислокация. Сведения были очень важные. Когда их доложили начальнику штаба фронта, он, естественно, заинтересовался ими, но усомнился в их достоверности, потому что в донесении ничего не говорилось о том, где и как эти данные были получены. Запросили по радио Гнидаша. Он тотчас же ответил, что сведения точны, взяты из подлинных немецких документов, захваченных непосредственно в немецком учреждении, снабжающем киевский гарнизон продовольствием, и назвал советского патриота, захватившего эти документы. Удостоверившись, что сведения точны, советское командование могло сделать соответствующие выводы о силах гитлеровских войск, находившихся в оккупированном Киеве.
Позже Гнидаш подробно рассказал о том, как удалось захватить эти документы. Было это так.
Два разведчика из группы Гнидаша больше полугода жили в Киеве на квартире у старого рабочего, который также входил в разведывательную организацию Гнидаша. Рядом была квартира из двух комнат. В одной из них до войны жила семья, которая в 1941 году эвакуировалась; в другой, поменьше, жил немолодой одинокий человек по имени Виктор Васильевич. Хозяин квартиры, где обосновались разведчики, знал Виктора Васильевича с давних пор как соседа по дому, но никогда не был с ним в дружеских отношениях.
В первую мировую войну, будучи молодым поручиком, Виктор Васильевич честно нес службу, водил свою роту в штыковые атаки, зяб в холодных, сырых окопах. Революция застала его в чине штабс-капитана, в должности батальонного командира одного из пехотных полков Западного фронта. Когда царская армия стала разваливаться и в стране началась гражданская война, он не пошел за белыми генералами, но и не откликнулся на призыв Советской власти к бывшим царским офицерам — вступать в Красную Армию. Он не верил, что Советская власть способна ликвидировать тот хаос и разруху, которые царили тогда в России. Решил подождать и посмотреть, что будет дальше. Но надо было как-то добывать средства к существованию. После неудачной попытки заняться частной торговлей Виктор Васильевич пошел на службу. Работал он бухгалтером в различных советских учреждениях. Жил скромно, добросовестно выполнял свои обязанности, был ценим начальством и сослуживцами. Великие преобразования, совершенные Советской властью, помогли Виктору Васильевичу поверить в эту власть. И вполне естественно, что 22 июня 1941 года Виктор Васильевич оказался в числе первых добровольцев, явившихся в военкомат. Однако в армию его не взяли из-за слабого здоровья и пожилого возраста. Когда немецко-фашистские войска подошли к Киеву, он хотел эвакуироваться, но в суматохе не успел. Так и остался Виктор Васильевич в оккупированном Киеве.
Приказ немецкой комендатуры обязывал все взрослое население города явиться на биржу труда. Немецкие чиновники отнеслись к Виктору Васильевичу с вниманием: бывший офицер царской армии внушал им доверие. Поэтому его направили на работу в такое учреждение, куда немцы брали не всякого: Виктор Васильевич стал служащим центральной базы снабжения немецких войск в Киеве.