- Вам необходимо поесть. День сегодня холодный, а мы проведем на улицах много времени.
Она зажмурилась - и откусила кусок. Затем изумленно посмотрела на Малькольма:
- Эй, а ведь совсем неплохо!
Тот улыбнулся и с жадностью проглотил свой пирожок.
- У вас слишком цветущий вид. Немного втяните щеки. Вот так лучше... Он зачерпнул пригоршню грязи и мазнул ею одну щеку Марго. - Да, вот так сойдет.
Марго задержала дыхание. Грязь воняла.
Он живописно измазал свою одежду и затем вымыл руки из бутылки, стоявшей на дне тележки.
- Наша следующая остановка - в Уайтчепеле. Будьте внимательны - это опасный район.
Дороги Уайтчепеля оказались на удивление широкими и до последнего дюйма забитыми фургонами и возами. Но позади главных улиц...
Самые запущенные трущобы Лондона представляли собой лишенное солнечного света скопление узких переулков, кривых, опасных улиц и двориков, на истоптанной грязной земле которых ничего не росло. Перенаселение заставило некоторых людей ютиться на захламленных лестницах. Грязь и глина хлюпали под ногами. Повсюду, куда ни смотрела Марго, она видела оборванных, грязных людей: спящих на ступеньках лестниц, на кучах мусора, в комнатах, двери которых настолько просели и плохо закрывались, что ей были видны пьяные мужчины и женщины, храпящие вповалку на ветхом тряпье. Вонь стояла ужасная. То здесь, то там мужчины и женщины открыто мочились на улицах.
Марго прошептала:
- Не здесь ли Джек...
Он оборвал ее:
- Нет пока, это случится позже в этом году. В августе.
Марго вздрогнула и впилась взглядом в патлатых, неряшливых женщин, гадая, какая из них может стать жертвой знаменитого убийцы-маньяка. От этой мысли ей стало неуютно. Она живо припомнила жестокие слова Кита Карсона, которыми он оценил ее шансы остаться в живых в этих трущобах. "Ну ладно, нехотя признала она, - тут ты оказался прав".
Малькольм продал несколько угрей, в основном сонным женщинам, от одежды которых все еще разило их предыдущими ночными клиентами. Повсюду вонь человеческих испражнений, дешевого джина и гниющих отбросов поднималась над землей удушливым смрадом.
- Неужели все женщины в Уайтчепеле - проститутки? - прошептала Марго.
Малькольм отрицательно покачал головой:
- Не все. - Потом осторожным шепотом добавил: - В Лондоне около восьмидесяти тысяч шлюх, большинство из них стараются избежать голодной смерти. - Теперь Марго смогла оценить это утверждение по достоинству, как она не смогла бы сделать это всего два часа назад.
- Они так и остаются проститутками?
- Некоторые да, многие нет. Множество женщин ведут "веселую жизнь", как принято называть проституцию, лишь до тех пор, пока им не удается найти лучше оплачиваемую работу. К северо-западу отсюда, скажем, в районе Спитлфилдз, женщина может найти работу на швейных фабриках. Если ей не приходится кормить слишком много ртов, то тяжким трудом она сможет обеспечить себе существование, не возвращаясь снова на панель.
Они посмотрели на зевающую четырнадцатилетнюю девочку, которая с интересом осматривала Марго, оценивая "молодого человека" как возможного клиента даже в столь ранний утренний час. Она переключила внимание на Малькольма и улыбнулась.
- Покувыркаемся за пирожок?
Малькольм лишь покачал головой, и девчонка начала осыпать его отборной бранью.
Марго испытывала одновременно восторг и отвращение. Ей казалось, что она шагнула в живую пьесу, автор которой еще не придумал, чем эта пьеса должна кончиться. "Изучай свою роль, изучай окружение". Для того-то Кит и Малькольм отправили ее сюда: поучиться.
- Когда сразу столько женщин занимаются этой профессией, - задумчиво спросила Марго, - разве между ними не возникает свирепая конкуренция?
- Д-да... в некотором смысле. Официально, как вы понимаете, секс считается крайне вредным для здоровья. Ведущим к истощению физических и душевных сил. Но в глубине души наш щегольски одетый викторианский джентльмен считает секс своим прирожденным правом, и всякая женщина более низкого происхождения по сравнению с его собственным - для него законная добыча. В Лондоне проживает несколько миллионов душ, вспомните, не говоря уже о моряках. Не забудьте заглянуть в одиннадцатитомные личные воспоминания под названием "Моя частная жизнь", когда мы вернемся в библиотеку станции. Они теперь доступны на компьютере. Вы увидите, что они... проливают свет на викторианские нравы.
- Что происходит дальше со всеми этими женщинами? Когда они становятся слишком стары или больны, чтобы работать?
- Некоторые из них обращаются за помощью в Госпиталь Магдалины.
- Госпиталь Магдалины?
- Южнее Темзы, - тихо рассказывал Малькольм, пока они катили вперед свою тележку, - расположены четыре разных благотворительных учреждения, если их можно так назвать. Бедлам - Вифлеемский госпиталь - предназначен для душевнобольных. Старый Брайдуэлл некогда был школой для обучения подмастерьев, но он превратился в ужасную тюрьму. В конце концов новая школа была пристроена к зданию тюрьмы, чтобы обучать там законных подмастерьев. Ученики Брайдуэлла всем известны своими хулиганскими нравами, они терроризируют весь город. Затем, здесь проживают воспитанницы Ламбетского приюта для девочек-сирот, они носят пурпурные форменные платья, и, конечно, в серой форме - пациентки Госпиталя Магдалины для совращенных девушек и проституток. Многие девушки, нашедшие приют в этом госпитале, все равно сходят с ума от неизлечимого сифилиса.
Марго содрогнулась от этих слов. Она выросла, считая чудеса медицины чем-то само собой разумеющимся. Сколько же нужно времени, чтобы "социальный недуг" разрушил человеческий мозг, довел до безумия?
Пока она старалась все это переварить, они распродали угрей и пирожки и стали постепенно продвигаться на запад. И тут, удивив ее внезапностью перемены, над безотрадной линией крыш Уайтчепеля замаячил купол собора Святого Павла. Они вдруг оказались в самом сердце залитого ярким солнечным светом Сити, где в Мэншн-Хаус правил лорд-мэр. Марго, разинув рот, глазела на роскошные кареты, которыми были битком забиты узкие улицы.
- Поразительно, - сказала она, поглядев назад на дорогу, по которой они пришли сюда. - Трудно поверить в столь резкую перемену.