Было бы неправильным полагать, что быстрое продвижение наших войск объяснялось слабостью японской армии. Думается, что главную роль здесь сыграла внезапность. Ее дополнил высокий темп наступления. Противник просто не успевал подтягивать резервы, производить нужные перегруппировки. Его колонны перехватывались в пути еще до того, как те выйдут в назначенный район и развернутся к бою. Немалое значение имело наше безраздельное господство в воздухе.
На хайларском направлении, где наступал наш 94-й стрелковый корпус, удалось окружить и ликвидировать крупную группировку вражеской конницы. Около тысячи кавалеристов, в том числе два генерала, были взяты в плен. Одного из них — генерал-лейтенанта Гоулина, командующего 10-м военным округом, доставили в штаб нашей армии.
На допросе Гоулин рассказал, что родом он из Внутренней Монголии. Там он вырос, там и служил в армии.
— Как же вы оказались в лагере японцев? — спросил я.
— Я ненавижу их. Когда войска Красной Армии начали наступление, я сразу же дал указание командиру баргутской конницы, укомплектованной местными жителями, сложить оружие и сдаться в плен.
Мне оставалось лишь усмехнуться. Да, конница капитулировала, но, судя по всему, вынужденно. Трудно было поверить и в антияпонские настроения генерала. Если бы все было так, как он говорил, то японцы никогда не доверили бы ему командование военным округом. Но в данном случае все это интересовало меня скорее с чисто психологической стороны. Куда важнее было выяснить планы противника. Поэтому я перевел разговор на другие рельсы:
— Где сосредоточены основные силы Квантунской армии?
— Ближе к восточным и северо-восточным границам Маньчжурии! — с какой-то злобой в голосе ответил генерал.
— Вы, кажется, этим недовольны?
— Японцы бросили нас на произвол судьбы.
— Но ведь вы же с самого начала собирались сдаться.
Только теперь поняв, что допустил грубую оплошность, генерал опустил голову.
— Как расценивало японское командование солуньское направление? — не давая ему опомниться, задал я следующий вопрос.
— Оно считалось второстепенным. Неоднократно высказывалось мнение, что Красная Армия не сможет сосредоточить здесь крупные силы. А если даже и сосредоточит, то они не смогут продвигаться в пустынной местности, в условиях почти полного бездорожья.
А мы смогли! При этом ошибочная оценка противником наших возможностей явилась одной из основных причин быстрого развития событий.
Заняв Солунь и Ванемяо, 39-я армия раньше намеченного срока выполнила поставленную перед нею задачу. Но это не давало нам права на передышку. Выйдя на равнины Центральной Маньчжурии, соединения продолжали быстро продвигаться в юго-восточном направлении. И тут мы столкнулись с исключительно сильным «противником» — на нас обрушились муссонные дожди. Тот, кто не видел их, с трудом может понять, что это такое.
Попробуйте представить себе стену воды. Да, именно стену, которая скрывает от ваших глаз все, что находится на расстоянии свыше 50—100 метров. Только что были видны деревья, кусты, небольшие китайские фанзы. Но вот хлынул ливень — и все скрылось. В течение нескольких минут ручейки, которые, как говорится, и курица вброд перейдет, превращаются в бурные потоки, сметающие все на своем пути. Рушатся деревянные мосты, плетеные изгороди. Автомашины, бежавшие по сухой дороге, оказываются вдруг в воде по ступицы колес, а то и по самый кузов. Словом, создается впечатление, что где-то в небе разом лопнули все трубы гигантского водопровода. Я просто не представлял себе, что такое количество осадков может выпадать одновременно.
Неисчислимые бедствия несли муссонные дожди китайцам-беднякам. Их хижины, сложенные из камней и обмазанные глиной, разваливались под напором воды, словно карточные домики. Потоки уносили целые пласты земли с полей. Хорошо еще, что к этому времени большая часть урожая была уже собрана.
Трудно приходилось и нам. Дороги превратились в месиво. Даже те из них, которые были заасфальтированы, практически стали негодными для продвижения войск. Вода вымывала грунт из-под твердого покрытия, и асфальт проваливался огромными кусками. Но воины не унывали. Порой мне доводилось встречать целые группы бойцов, которые шагали босиком, перекинув через плечо ботинки, связанные шнурками.
Резко ухудшилась связь между штабом армии и наступавшими частями. Нарушались проводные линии, посыльные с донесениями застревали в пути. Легкие самолеты По-2, имевшиеся в нашем распоряжении, с величайшим трудом находили микроплощадки, которые хоть как-то можно было использовать для посадки и взлета. И тем не менее советские солдаты, преодолевая все преграды, настойчиво шли вперед.