В один из пасмурных осенних дней я выехал в 158-ю стрелковую дивизию, которой командовал генерал-майор И. С. Безуглый. Когда я вошел в блиндаж, генерал заканчивал разговор с офицером разведки 875-го стрелкового полка капитаном П. П. Рассохиным.
— Нужен «язык». Понятно? Вот, стало быть, и действуйте, капитан. Не позже чем послезавтра доложите о выполнении.
— Понятно, товарищ генерал. Добудем!
Павел Петрович Рассохин, который уверенно произнес эти слова, выглядел очень молодо. На вид ему можно было дать лет двадцать, не больше. Но я-то знал, что за плечами у него два трудных фронтовых года. Знал, что человек этот слов на ветер не бросает. Сказал: «Добудем», — значит, уверен в своих возможностях.
Вскоре я убедился в правильности своих предположений. О том, как осуществить захват пленного, капитан Рассохин думал раньше. У него уже был конкретный план. Разрабатывая его, офицер советовался с командиром взвода, опытными разведчиками полка.
Велик был соблазн избрать объектом для нападения участок, где слабее оборонительные сооружения и даже не заминированы подходы. Но Рассохин учитывал и другое. На том участке наверняка фашисты проявляют особую бдительность. А что, если выбрать для поиска такой объект, который фашисты считают недосягаемым, который лежит за минными полями и другими противопехотными препятствиями? Риск? Безусловно! Но риск оправданный, ведущий к успеху.
Ход поиска был продуман до мелочей. Командирам поддерживающих подразделений заранее указали цели. Эти цели удалось заблаговременно пристрелять, не раскрывая своих замыслов. На соседних участках были предприняты ложные действия, которые наводили противника на мысль, что именно тут возможно появление разведывательных групп. И расчет Рассохина полностью оправдался. Разведчики взяли двух «языков», не понеся никаких потерь.
Я рассказываю обо всем этом не для того, чтобы привести еще один эпизод, подчеркивающий отвагу разведчиков. В данном случае речь идет о другом. С каждым месяцем пополнялся арсенал тактических средств, используемых разведчиками для выполнения боевых заданий.
Если год назад мы зачастую действовали слишком прямолинейно, однообразно, то теперь один поиск редко был похож на другой. И такой творческий подход к делу неизменно приносил успех. Подчиненные капитана Рассохина, например, в течение месяца трижды выполняли сложнейшие задания. Все они были осуществлены без жертв с нашей стороны. И думается, не случайно грудь Рассохина уже к тому времени, о котором я пишу, украшали ордена Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды и медаль «За отвагу».
Боевой опыт приобретали не только офицеры-разведчики. Немало мастеров появилось среди сержантов, солдат. И это было очень важно. Ведь далеко не всегда группы, уходившие на задание, возглавляли люди с офицерскими звездочками на погонах. Зачастую во главе групп стояли младшие командиры. И от их инициативы, умелого руководства подчиненными зависело многое.
Однажды группа, возглавляемая гвардии старшим сержантом Ф. А. Болдыревым, попала в сложную обстановку. Разведчики почти вплотную подобрались к вражеской обороне. И в этот момент они были обнаружены. Что оставалось делать? Отходить? Болдырев принял иное решение: немедленно атаковать. Он первым ворвался в траншею. В коротком бою девять гитлеровцев были уничтожены, десятый — пленен. Среди разведчиков пе оказалось даже раненых.
Что обеспечило успех? Отвага, помноженная на опыт. Болдырев понимал, что обнаруженная противником группа вряд ли сумеет отойти благополучно, не потеряв людей. Ведь гитлеровцы, находившиеся в траншее, были укрыты от нашего огня. Разведчики же — как на ладони. В стремительном рывке вперед видел выход гвардии старший сержант. Фашисты не ожидали этого. Следовательно, именно в боевой дерзости был ключ к победе. И разведчики одержали ее.
Хорошо помнится и гвардии сержант П. М. Винниченко. У него со временем выработался свой стиль. Он стал известен в армии как мастер бесшумных вылазок. И что интересно, разведчик предпочитал действовать один, в крайнем случае — с кем-то вдвоем. Сам научился разряжать мины, резать колючую проволоку. Что же касается ловкости и умения наблюдать, то тут у него был какой-то врожденный, что ли, талант.
В конце октября 1943 года, когда части и соединения армии готовились к новым наступательным боям, потребовался контрольный пленный. Захват его поручили гвардии сержанту Винниченко. Две ночи ползал он у вражеских траншей, изучая обстановку, намечая план действий. Наконец он доложил о своей готовности к выполнению задания.