Для строгого учета выявленных огневых точек, позиций артиллерийских и минометных батарей в разведывательном отделе штаба армии, в штабах родов войск, соединений и частей были заведены крупномасштабные карты. На этих картах наносились знаки — огневые средства противника. Рядом проставлялись цифры: дата* обнаружения, даты проявления в последующем. Такой метод позволял довольно точно определять назначение, характер той или иной точки. Взглянув на карту, можно было сказать — во всяком случае, достаточно обоснованно предположить, — будет ли эта точка действовать постоянно или же гитлеровцы временно развернули здесь батарею, пулеметный расчет.
Активизировалась деятельность войсковых разведчиков и в другом отношении. Я уже упоминал, что на слете шел разговор об использовании максимально возможного числа разнообразных способов разведки. В частности, высказывалось мнение о том, что нужно организовывать поиск не только в темное время суток, но и днем. Некоторые офицеры разведывательных подразделений относились к этой идее скептически. Дескать, ничего путного из дневного поиска не получится. Но были и такие, кто мигом подхватил эту мысль и доказал на практике, что такие действия вполне возможны.
Как-то в разговоре с начальником разведки 262-й стрелковой дивизии майором Г. И. Фролкиным, молодым, но весьма инициативным офицером, я исподволь затронул эту тему.
— А мы уже думали о дневном поиске, — ответил он. — И не только думали, но уже и подготовились. Так что пожелайте удачи!
Вот как проходил этот поиск.
Наблюдатели установили, что каждую ночь противник выставляет боевое охранение в 150 метрах восточнее деревни Осиновка. Утром гитлеровцы уходят отдыхать в блиндажи, оставляя на прежнем месте только парный пост с ручным пулеметом. Заметили наблюдатели и другое. Метрах в шестидесяти от окопа вражеского боевого охранения есть небольшой ров. С учетом всего этого и был разработан план дневного поиска.
Ночью 13 мая разведывательная группа неслышно подползла ко рву и затаилась в нем. Уже давно рассвело, а они по-прежнему, оставаясь незамеченными, внимательно наблюдали за противником. Точно в восемь, хоть часы проверяй, гитлеровцы, оставив дежурных пулеметчиков, ушли к основным траншеям. Прошел еще час. Лишь тогда разведчики стремительно атаковали дозорных. Те даже не попытались оказать сопротивления. Захватив пленных и ручной пулемет впридачу, наши бойцы быстро отошли. Они были уже в своих окопах, когда гитлеровцы почувствовали что-то неладное и открыли беспорядочный огонь.
Кстати, захваченные в этом поиске пленные дали ценные показания о группировке и составе 206-й пехотной дивизии. Выяснилась еще одна немаловажная деталь. По словам пленных, фашисты никак не предполагали, что русские отважатся на подобные действия. Тех, кто уходил в боевое охранение, ориентировали на повышенную бдительность ночью, но никак не днем. Следовательно, наш замысел с самого начала был правильным.
Боевая дерзость, неожиданная для противника, противоречащая, казалось бы, логике действий, почти всегда приносила успех. Запутать врага, сбить его с толку — к этому стремились разведчики. И в те минуты, когда майор Фролкин докладывал об успешном завершении дневного поиска и захвате пленных, мне вспомнился другой случай из практики теперь уже погибшего, к сожалению, гвардии младшего лейтенанта Болдырева, о котором я рассказывал в предыдущей главе.
На одном из участков обороны нас отделял от противника глубокий овраг. Проникнуть в стан врага здесь никак не удавалось. Чтобы сделать это, нужно было суметь каким-то образом выбраться на высокий и крутой склон оврага, который гитлеровцы простреливали косоприцельным огнем. А «язык» был так нужен!
— Понаблюдаем, подумаем, — заверил Болдырев.
И разведчики увидели кое-что интересное. Прежде всего, они узнали, что по оврагу протекает ручей. Питьевой воды поблизости больше нигде не было. Возникла мысль: а не тут ли гитлеровцы берут воду? Очень может быть, что именно тогда они и открывают сильный пулеметный огонь, прикрывая своих водоносов. Продолжая наблюдение, разведчики убедились, что их догадка верна.
Теперь нужно было решить другой вопрос: как лучше осуществить захват пленного? Гвардии младший лейтенант решил использовать i Своих интересах характер местности, точнее, исключительное сходство склонов оврага. Они были настолько похожи друг на друга, что, повернувшись несколько раз, можно было вполне перепутать, куда следует идти. Гитлеровцы, видимо, тоже обратили внимание на эту особенность. Поэтому у начала тропинки, которая вела в их расположение, стояла рогатка с обрывками колючей проволоки. Она служила ориентиром для водоносов.