Справедливости ради надо отметить, что эти данные относились к концу августа — началу сентября 1944 года. Но и в июле, когда состоялся тот памятный для меня разговор на опушке леса, войска союзников, несомненно, обладали огромным преимуществом над гитлеровцами.
Недолгой была передышка. Двигаясь вплотную за соединениями 5-й армии, которой командовал генерал Н. И. Крылов, мы вскоре оказались па литовской земле. И вот уже в окулярах стереотрубы я вновь вижу позиции гитлеровцев. И вот уже снова, собравшись в блиндаже, мы склоняемся над картами для того, чтобы нанести на них выявленные огневые точки, позиции артиллерийских и минометных батарей. Правда, первый доклад командующему армией о противостоящем противнике изобиловал словами «предположительно», «возможно», «необходимо уточнить», которые я и сам не терпел. Но таков уж закон разведчиков: если нет полной уверенности в чем-либо, лучше сделать оговорку, чем выдавать сведения, требующие проверки, за истину. Генерал И. И. Людников слушал меня молча. Потом негромко произнес:
— Нужна исчерпывающая информация о группировке вражеских войск. Так что поднимайте-ка, товарищ Волошин, разведчиков.
Офицеры нашего отдела выехали в соединения с тем, чтобы на месте совместно со штабами рассмотреть оптимальные варианты разведки, нацелить людей на быстрейшее выполнение задачи, поставленной командармом. К немалой нашей радости, мы убедились, что в корпусах и дивизиях, не ожидая указания сверху, начали вести активную разведку. Уже круглосуточно дежурили наблюдатели, уже готовились группы для рейдов во вражеский тыл.
В 158-й стрелковой дивизии снаряжалась в поиск группа старшего сержанта Михаила Яглинского. Объектом поиска была выбрана ближайшая траншея, до которой от нас было метров семьсот. Наблюдатели установили, что днем ее занимало небольшое подразделение гитлеровцев, вооруженных пулеметом и автоматами. Можно было предположить, что число вражеских солдат с наступлением ночи там увеличивается.
Когда стемнело, разведчики, соблюдая величайшую осторожность, гуськом, след в след, двинулись к обороне противника. Потом поползли. Впереди — подгруппа захвата, чуть сзади и по сторонам — подгруппы прикрытия. Мы, как обычно, дожидались возвращения разведчиков в одном из подразделений, находившихся на переднем крае.
На этот раз ждать пришлось недолго. Группа вернулась раньше, чем ее ожидали.
— Нет никого в этой траншее, — доложил старший сержант Яглинский.
Что бы это могло значить? Ведь днем-то все мы видели: там гитлеровцы. Как теперь решать подобную загадку? Оказалось, что Яглинский тоже думал об этом и проявил инициативу.
— Там, неподалеку от траншеи, есть домики. Так я двух хлопцев в них до завтрашней ночи оставил. Приказал сидеть тихо, себя не обнаруживать, Только наблюдать.
Рискованное решение принял старший сержант. Но, поразмыслив, мы пришли к выводу, что это, пожалуй, был единственный выход.
Следующей ночью разведчики снова отправились к вражеской траншее. Наблюдатели, оставленные Яглинским, прояснили картину. Оказалось, что фашисты, занимающие эту позицию в светлое время суток, с наступлением темноты оттягиваются в глубь своей обороны, в ближайший лес. Командир группы раздумывал недолго. Через несколько минут разведчики уже были на лесной опушке. А вскоре один из них услышал стук лопат и топоров, причем доносился он с двух направлений. Выждав еще некоторое время, разведчики осторожно вошли в лес, оставив на месте подгруппу прикрытия. Все ближе и ближе слышался стук топора. Наконец последняя остановка перед решающим броском. Гитлеровцев трое, желательно взять всех, чтобы не подняли шума. Условный знак Яглинского — и разведчики разом бросаются на врага. Дело сделано. Пленные, подгоняемые нашими бойцами, резво бегут по направлению к переднему краю.
Допрос пленных показал, что принадлежат они к боевой группе 95-й пехотной дивизии. С термином «группа» мы столкнулись впервые. Поэтому я тут же попросил переводчика уточнить, что подразумевается под этим. Выяснилось, что в минувших боях дивизия понесла тяжелые потери. Весь личный состав ее был объединен в группы, созданные вместо полков. Людей оставалось так мало, что гитлеровцы даже не выставляли боевого охранения. Они надеялись, что пребывание солдат днем в траншее создаст видимость крепкой обороны.
Больше, к сожалению, от «языков» узнать ничего не удалось. Чувствовалось, что они попросту не знают чего-либо более серьезного. Необходимо было продолжить изучение группировки противника. Яглинскому с его боевыми друзьями был предоставлен короткий отдых. После этого разведчики вновь пошли на задание. На сей раз им предстояло углубиться во вражеский тыл и выяснить, где располагаются тактические резервы.