Пленного доставили на наблюдательный пункт. Я тут же допросил его. Он рассказал о составе и направлении отхода своего полка, дал другие ценные показания. Но говорил немец очень сбивчиво, ежесекундно замолкая. Во взгляде его застыла, казалось навсегда, растерянность. Да, именно растерянность, а не страх. Чем вызвана она? Я попросил переводчика выяснить это.
— Он говорит, что не может понять, почему солдат его же роты взял его в плен и привел к русским.
— Скажите, что это был наш старшина.
Пленный и переводчик обменялись несколькими фразами.
— Ну, что он там лепечет? — спросил я.
— Сначала сказал, что этого не может быть. А потом согласился, что настало такое время, когда ничему не нужно удивляться.
Да, фашистские солдаты многому перестали удивляться. Когда-то им внушали, что русские могут наступать только зимой, при содействии и покровительстве «генерала мороза», а теперь они наступали на пятки в разгар лета. Когда-то солдатам говорили, что Красная Армия разгромлена, что ни танков, ни самолетов, ни пушек у противника больше нет. Теперь же стальная лавина неудержимым потоком двигалась на запад. Русские самолеты с ревом пикировали на переправы, дороги. Вполне можно понять состояние солдат, которые своими глазами видели все это.
А наступление наших войск в Литве набирало силу. Уже 31 июля наша армия нависла над Каунасом с севера, а 5-я армия завязала уличные бои в самом городе. Днем позже мы слушали по радио приказ Верховного Главнокомандующего, в котором сообщалось, что войска 3-го Белорусского фронта, сломив сопротивление противника, штурмом овладели городом и крепостью Каунас — важным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немецко-фашистских оккупантов, прикрывавшим подступы к Водосточной Пруссии.
Развивая наступление севернее реки Неман, 39-я армия и взаимодействующие с нею 43-я и 5-я армии за первую неделю августа продвинулись вперед до 80 километров. Всего одна строчка в сводке была занята этим сообщением. Но для меня те дни наполнены глубоким содержанием. И опять потому, что в жестоких боях веское слово сказали войсковые разведчики.
В ходе преследования отступающего противника майор Ю. В. Трошин со взводом разведроты 192-й дивизии сумел опередить отступающие фашистские подразделения. Было решено, используя фактор внезапности, захватить пленного. И снова разведчики пошли на хитрость. Среди них был Яков Синельщиков, который достаточно хорошо знал немецкий язык. Его переодели в немецкую форму. Замысел был таков: Синельщиков, увидев автомашину, выходит на дорогу и пытается остановить ее, размахивая руками и крича, что впереди русские. Если же его попытка не увенчается успехом, то разведчики, укрывшиеся неподалеку, совершают на машину нападение.
Зачем такие ухищрения? Не проще ли бросить гранату, открыть огонь из автоматов? Быть может, и проще. Но какая гарантия, что кто-то из фашистов останется жив? А кроме того, стоит ли поднимать шум во вражеском тылу, если есть хотя бы малейшая возможность обойтись без него? Риск? Да, но он всегда шагает рядом с разведчиками.
Колонну машин, показавшуюся на дороге, пропустили. Силы были явно не равны. Потом вдали показался легковой автомобиль. Синелыциков выбежал на дорогу. Жестикулировал он настолько энергично, что машина остановилась. Разведчики мигом окружили ее. Водитель и офицер молча подняли руки.
Допрос пленного продолжался долго. И причина этого заключалась в том, что у офицера оказалась закодированная карта. Он уверял, что карта эта учебная, что он случайно прихватил, ее с собой, возвращаясь с курсов в часть. Но искусно задаваемые вопросы в конце концов заставили его признаться: он вез командиру дивизии приказ, оформленный графически на карте. На ней было указано, какое подразделение и до какого времени должно удерживать занимаемые позиции, куда затем отходить, какие мосты или другие сооружения взрывать при отходе.
Стоит ли говорить, что карта эта очень пригодилась нам. Если читатель помнит, в самом начале книги я рассказывал о методах сбора разведывательной информации и упоминал о тех редких случаях, когда в руки разведчиков попадают готовые документы, оперативные карты противника; Так вот этот случай был именно таким.
Да, карта очень пригодилась. Но разумеется, она не могла сказать нам все, что было нужно. Поэтому в период боев на расейняйских позициях деятельность разведчиков соединений и частей не прекращалась ни на час. Группы уходили в поиски, устраивали засады. Иной раз возникали очень сложные ситуации.