— Раз ты в этом разбираешься, то и кроки тебе помогут, как карта. На этих кроках отметите разведанный вами маршрут для будущего похода пионеров, лучшие места привалов, уточните притоки, броды на них. До озер можете не доходить, но будьте возле правого южного истока реки Чак.
— Что это такое «кроки»? — тихо спросил Гномик.
— Здесь нарисовано главное, что есть в карте, только не так подробно, — ответил Егор.
— Я довезу вам груз до моста, а потом поеду в кишлак — возьму там бензин, — сказал Гарун.
Он сел на мотоцикл и медленно поехал, чтобы ребята могли итти рядом. Возле моста он помог выгрузить вещи, проверил груз, похвалил за укладку, пожелал ребятам успеха и, сказав: «Командуй, Егор», уехал.
Шум мотоцикла, затихший вдали, заменили частые вздохи, выражавшие сожаление о мотоцикле, которым ребята так гордились, неуверенность и тревогу.
— Ребята! — закричал Топс. — Я забыл передать Гаруну документы на мотоцикл, паспорт…
— Эх ты, разиня! — с досадой сказал Егор. — Сейчас же беги отнеси, аллюр три креста. Ты кишлак знаешь. Гарун, наверное, будет у склада горючего.
Топс побежал в кишлак. Егор сел на край моста и свесил ноги над шумной рекой. Ромка и Гномик последовали его примеру. Барс лег рядом. Мост был необычный: узкий, немного горбатый, без перил, выстланный поперечными бревнами. Так они просидели молча минут сорок. Всем хотелось спать. Но вот Барс прислушался, встал, и вскоре мальчики услышали торопливый топот ног. Это прибежал Топс. Он задыхался от быстрого бега и был чем-то сильно взволнован.
— Догнал? — спросил Егор.
— Нет! — еле переводя дух, ответил Топс. — Я вам скажу такое, такое… — И он, не в силах выразить свои чувства, потряс кулаком над головой.
То, что услышали мальчики, мгновенно согнало сон. Из несвязного рассказа Топса, прерываемого вопросами ребят, выяснилось, что он увидел в тени дерева недалеко от кишлака группу людей возле мотоцикла и машины. Топс решил, что мотоциклист — это Гарун, и пока раздумывал, удобно ли подойти к Гаруну, услышал поразительные новости: в горах, у истоков реки Чак, девятого августа ожидают приземления нескольких парашютистов. Их будут ловить возле кишлака Чак, Подробностей Топс расслышать не мог, так как в этот момент его заметили, приказали подойти, спросили, что он здесь делает, и, узнав, что мальчик ищет Гаруна — мотоциклиста с коляской, сообщили, что таковой уехал пять минут назад.
— Что же нам теперь делать? Вернуться назад или ждать? — с тревогой, почти шопотом спросил Гномик.
— Назад? Это ты сказал «назад»! Да понимаешь ли ты, что ты сказал, трус несчастный? — гневно спросил Ромка, обуреваемый желанием совершать геройские поступки.
— Я только спросил, — оправдывался Гномик.
— Ах, ты только спросил! Лучше бы ты спросил, как в таком случае должна действовать разведка… Егор, объясни ему!
— Ребята, — сказал Егор, — мы могли бы выследить, где спустятся парашютисты, выследить хотя бы одного и сообщить об этом военным. Дело не такое уж трудное.
— А хотя бы и трудное! — возразил Ромка и вслух принялся фантазировать, как все это произойдет.
— Нам никто не приказывал, а если мы оскандалимся — нас засмеют, — возразил Топс.
— Трус! — воскликнул Ромка. — Каждый пионер должен защищать Родину!
— Не робей, ребята! Глазное, чтобы было чувство локтя, боевая спайка. Все за одного и один за всех, как говорил полковник Сапегин. А ну, нагружайся — и вперед! — скомандовал Егор.
Мальчики, кряхтя, взвалили себе на плечи тяжелый груз.
VII
В ночь на шестое августа четыре маленькие фигуры, согнувшись под тяжестью груза, перешли мост возле кишлака Чак и углубились в предгорья Узун-Ахматских гор. Лай собак в кишлаке слышался все тише и наконец затих вдали. Мальчики поспешно шли вперед, чтобы до рассвета достичь леса.
— Надо правее, — прошептал запыхавшийся Топс, шумно дыша не столько от усталости, сколько от волнения. — Река Чак впадает в ту большую бурную реку, через которую мы перешли по месту, где-то правее от нас.
Егор, еще раньше изучивший кроки, подтвердил это, и они пошли правее. Незнакомый путь ночью всегда кажется очень длинным. Мальчики уже шатались от усталости, а горной реки Чак все еще не было слышно.
На востоке на побелевшем небе четко вырисовывались черные контуры гор.
— Я не могу больше итти, — шептал Топс.
— Я тоже устал, я устал, — твердил Гномик.
— Больше жизни! Ведь мы должны разведать маршрут, постараться выследить парашютиста и пройти незамеченными, — подбадривал их Егор. — Дойдем до тех зарослей, что темнеют впереди, и там сделаем привал.
Когда путники подошли к зарослям, начинался рассвет. Гномик, Топс и Ромка, как по команде, не снимая груза с плеч, повалились на траву.
— Отвяжите ношу, так не отдыхают на привале, — требовал Егор.
Но ему никто не ответил. Ребята уже спали. Егор снял свой рюкзак, отцепил у ребят заплечные мешки, свалил весь груз в одну кучу, приказал Барсу стеречь и сам заснул сразу, как только коснулся земли.
По азимуту
I
Солнце поднялось над горами, а ребята спали всё в тех же позах, как легли. Только Барс бодрствовал. На ветках прыгали щеглы, перепархивали дрозды; горлица опустилась на ветку, но, заметив под деревом пришельцев, сорвалась и улетела.
В полдень на ребят напали слепни. Послышались шлепки, сонные возгласы, и наконец мальчики проснулись. Заспанные лица их припухли, и на щеках были видны следы веточек и камней, на которых они лежали. Все с изумлением смотрели друг на друга, на деревья и кусты, окружавшие их, не совсем представляя себе, где они и что с ними.
Над головами мальчиков висело много каких-то очень коротких стручков.
— Были бы стручки длиннее и тоньше, как на акации, я бы мировые пищики смастерил, — похвастался Ромка и нехотя сорвал стручок, висевший почти перед его носом. Он раскрыл стручок, высыпал два крупных зерна на ладонь, потом себе в рот и пожевал. — Есть можно! — весело объявил он и потянулся за стручками.
Ребята сорвали по нескольку стручков, тоже недоверчиво пожевали, потом вошли во вкус и стали пригоршнями есть зерна. Они сразу же почувствовали голод. Захотелось пить.
— Вкус, как у фисташек, — сказал Топс.
— Ребята, да ведь это и есть фисташки! — вдруг закричал Ромка, пораженный своим открытием. — Честное слово, фисташки! Самые настоящие фисташки в костянках, а не в стручках! Только еще не совсем спелые, Я первый открыл!
— Фисташковая роща! — крикнул Топс в восторге.
— Фисташковый лес! — отозвался Егор.
Вот тут-то ребята и приналегли, да как! Шутка ли, не часто приходилось есть фисташки, а тут перед ними рос большой фисташковый лес, ешь сколько душа хочет. Это было как в сказке, когда перед героями вдруг появляются яства.
Забегая вперед, надо сказать, что никогда после этого случая ребята уже не могли есть фисташки, так они объелись.
Тут же решено было отметить фисташковую рощу как первое место привала для большого похода.
— Воды хочется, — наконец сказал Гномик.
— А ну-ка, Ромка, сбегай принеси, — скомандовал Егор.
— А почему я, почему не ты, не Топс?
— Не вступай в пререкания с командиром! Так ведь каждый скажет! — рассердился Егор.
— Конечно, пойду, с удовольствием пойду, — неожиданно согласился Ромка: — жарко, я хочу пить, а там и искупаться можно.
Ромка нарочно сказал это, чтобы раззадорить ребят.
— Хитер! — сказал Егор. — Я сам пойду, а то ты, пожалуй, заблудишься.
— Не нужно! Что я, маленький?
— Нет, оставайся и карауль груз.
— Какой же ты командир? Разве полковник Сапегин, отдавая приказ, отменял решения? Давай во всем делать так, как он.