— А продукты? — спросил Егор.
— Прикрыли камнями, — ответил Ромка и попросил бинокль — посмотреть на охотника.
Ромка так громко и долго восхищался биноклем, вертел его во все стороны, что Топс еле дождался своей очереди. Топс тоже не мог оторваться от бинокля. Он заметил в небе орла, не видимого простым глазом.
— Этот бинокль — подарок полковнику Сапегину, — сказал Егор.
— Может быть, этот охотник и есть полковник Сапегин? — спросил Ромка.
— Неужели я не узнал бы Сапегина! Он стройный, усы маленькие, нос узкий, с горбинкой, а этот полный. Нет, это не он.
— А если сбегать и спросить у него про Сапегина? — вызвался Гномик.
— А что сказал Гарун? — напомнил Ромка.
— Он приказал быстрее итти, а мы топчемся на одном месте, — сказал Егор. — Нам надо послезавтра быть на южной высоте, у истоков реки Чак. Довольно плестись!
— Так ведь груз мешает, — оправдывался Топс.
— А я груз уже запрятал, — похвастался Ромка. — Пошли, покажу. Вот партизанская база будет, красота!
Егор спустился в щель и, присмотревшись к груде камней в небольшом углублении, понял, что это и есть «база».
Путь в горы был тяжелый. Ружья, одеяла, топор и прочее снаряжение весили немало. Поэтому Егор предложил взять с собой продовольствие только на время пути до Зеленой лаборатории, с тем чтобы потом вернуться за остальным. Так и сделали. Больше всего взяли соли — целых пятнадцать килограммов — для засолки дичи впрок.
При распределении груза опять не обошлось без споров. После раздела Егор, не говоря ни слова, взял половину груза, предназначенного для Гномика, себе.
— Зачем это? — запротестовал Гномик.
— Ты — разведка и должен быть налегке, не спорь, — сказал Егор.
Обе плащ-палатки превратили в мешки для Топса и Гномика. У Егора и Ромки были рюкзаки, а одеяла привязали сверху на рюкзаки. Гномик нес порох и часть дроби, охотничьи принадлежности и одеяло.
II
Сначала мальчики шли по берегу реки веселой гурьбой. Груз больше не пригибал головы, и можно было все видеть кругом. Топс и Гномик громко восторгались и могучими деревьями, и причудливыми водопадами, и высокими травами. Но чем дальше они шли по берегу реки Чак в горы, тем ближе подходила река к скалам, тем уже становился берег, и временами можно было двигаться только цепочкой.
— Подумаешь, горы! — в начале похода пренебрежительно говорил Ромка. — Вот у нас на Кавказе горы! Эльбрус! Вечные снега!
Но скоро он замолчал и стал с интересом рассматривать все вокруг.
Серьезность пионерского поручения и возможная близкая встреча с врагом рождали сознание ответственности. Еще бы! Не всем мальчикам случается попасть в дикие горы, да еще не просто для прогулки на день-два, а для выполнения важного задания по разведке маршрута. Тут было не до шуток. Справятся ли они без Гаруна?.. И если ребята смеялись, то это было от возбуждения и от желания подбодрить себя. Когда же наконец они устали восторгаться, Топс затянул бесконечную песню.
Вскоре дорогу перерезал бурный и шумный поток. Начинаясь далеко в горных вершинах северной гряды гор, воды, стекая вниз, брали разгон на крутизнах и, приближаясь к реке Чак, мчались, как бешеные.
— Жаль, нет моста, — сказал Егор.
Он снял сапоги, брюки и полез в пенящуюся и бурлящую воду. Гномик хотел перейти там, где вода была неподвижная, тихая и до того прозрачная, что были видны камни на дне, но Ромка во-время предупредил его, что там омут, а кажущиеся близкими камни на дне — обман зрения.
Топс, как был в трусах, полез вслед за Егором.
— Надо взять палки, течением снесет! — закричал он, отойдя на несколько шагов, и вернулся обратно.
Вырубили палки и стали переправляться. Вода на перекате была немного выше колен, но течение вырывало скользкие камни из-под ног и теснило ребят вниз. Легкого Гномика пришлось тащить всем: Переправа была трудная, и ребята, выйдя на берег, шумно радовались и шутили.
— Итак, — сказал Егор, — мы уже видели на южной стороне два притока и теперь этот один — на северной. Ты записываешь маршрут, Гномик?
— Мое дело записывать, когда продиктуют. И потом, с той, южной стороны было три притока, а не два.
— А я считаю, — сказал Ромка, — на южном берегу был один приток, на северном — три, учитывая два пересохших русла.
— Так что же записывать? — спросил Гномик. Все остановились.
— Считать притоки должен Топс: это геологоразведочная работа, — сказал Ромка.
— Вот еще! — ответил Топс, жуя обнаруженные в кармане фисташки. — Это дело главного, а значит — Егора. Мое дело определять камни, почву, мыть золото и находить руды. Вот бы найти какую-нибудь особенную! Сразу бы прогремели на весь Союз, не то что «дубы»! — И Топс подмигнул в сторону Ромки.
— А ты взял для школьной коллекции хоть один камень?
— Нет, — сказал Топс. — А ты определил породы деревьев, растений? А Гномик определил виды птиц? — не сдавался он. — Ишь, умный нашелся!
И ребята решили: каждый должен выполнять свой долг без напоминаний.
III
Они дошли до следующего притока. Снова разделись, перешли его и сели на береговых камнях.
— Вот этот камень, — сказал Топс, тыкая палкой в серый камень, — известняк, этот — конгломерат: в нем разноцветные камешки точно в бетон заделаны. Тут их много. Не брать же их с собой. Пусть Гномик запишет все о камнях.
— Конечно, надо записать: мы же должны разведать край и доложить пионерам, — согласился Егор.
Гномик вынул «Книгу донесений» и записал:
— «Час…»
Он посмотрел на Егора; тот поднял руку к глазам, посмотрел на ручные часы и сказал:
— Семнадцать часов пятнадцать минут.
— «В семнадцать часов пятнадцать минут шестого августа КЭПС прошла справа три притока, слева два», — записывал и читал вслух Гномик.
— Нет, — сказал Егор, — запиши так: «В южных склонах Узун-Ахматских гор три ущелья, в одном из них — поток; с западных склонов Ферганского хребта — два притока». Названия узнаем потом.
— Горные породы по берегу реки, — сказал Топс: — известняк, конгломерат, встречается кварц.
— Где? — спросил недоверчиво Гномик.
Топс протянул руку, взял молочно-белый камень, показал и бросил в кусты. Оттуда мгновенно выскочил заяц и поскакал в заросли.
— Ах, ах, заяц, заяц! — закричал Топс, срываясь с места и показывая рукой на убегающего зайца.
Появление зайца было так неожиданно, что мальчики не успели даже схватиться за ружья.
— Эх вы, охотнички! — укоризненно сказал Топс.
— «Ах, заяц», «ах, заяц», «ах, ах»! — передразнил его Егор. — Ахаешь, а из-за твоей фигуры стрелять нельзя было, ахало несчастное! И ты тоже охотничек! — обратился Егор к Ромке. — Заяц выскочил, чуть тебя не опрокинул, а ты вскочил и за камень схватился, а ружье на коленях лежало. Ты до сих пор этот камень в руках держишь!
Ромка с досадой швырнул камень в соседний куст. Оттуда с шумом вылетели две крупные длиннохвостые птицы и полетели через реку.
— Ах, ах, стреляй! — опять закричал Топс.
Теперь Топс и Гномик напали на Ромку и на Егора.
— Да откуда же я знал, что они там! — сердился Ромка.
— Далеко было стрелять, — смущенно оправдывался Егор. — Может быть, там еще есть?
Егор и Ромка подошли с ружьями к кустам. Топс кинул камень, но в кустах уже было все спокойно.
Вдруг Гномик бросил тетрадь на землю и ринулся к кустам. Все недоумевающе переглянулись. Гномик вернулся, сжимая в руке шею змеи.
— Змея! — испуганно закричал Топс и попятился.
— Брось, сейчас же брось! — кричал Ромка.
Егор тоже испытывал неприятное чувство брезгливости. Он боялся змей.
— Да это не ядовитая. Это уж, желтопузик, — успокаивал их Гномик. Возьми, — предложил он Егору, но тот поспешно шагнул в сторону.