Все пять лет я твердила себе, что мы чужие, посторонние люди. И то, что у нас общий ребенок, не делает нас роднее. Почему тогда я до сих пор так на него реагирую? А главное, почему так странно на меня реагирует ОН?
Остаток дня проходит словно в тумане. Я вяло отвечаю на попытки Дамлы меня разговорить, впрочем, ее это не останавливает. Начальница полна энергии и планов, она фонтанирует идеями, и глядя на нее я понимаю Дамира. Такого сотрудника надо удержать любой ценой.
Что тогда я могу у него потребовать?
Дом?
Я не знаю, хочу ли остаться в Измире. Да и дом это очень дорого.
Тогда деньги?
Но Дамир и так пообещал удвоить оклад. Мне конечно хотелось бы иметь финансовый запас на образование Лале, только просить больших денег я не могу. Даже несмотря на то, что он отец. Разве что…
От озарившей идеи даже захотелось улыбаться.
Отпуск! Ну конечно же! Я попрошу у него отпуск, и мы с Лале поедем в Бодрум. Из всех трех морей, омывающих Турцию, мое сердце отдано Эгейскому. А прибавку к зарплате я буду класть на специальный счет, который открою на имя Лале. Нам с ней хватало на жизнь, еще и оставалось.
Такая идея кажется все более заманчивой. И чем больше проходит времени, тем больше я убеждаюсь, что скорее всего надумала себе то, чего не было.
Дамир просто взволнован неожиданной встречей, как и я. Все-таки, я была его первой женой, пусть и фиктивной. Точно как и он. Вполне естественно, что нас немного поштормило. Но это ровным счетом ничего не значит.
Он счастлив со своей женой, я со своей дочерью. И наша встреча совсем не повод хватать дочку в охапку и бежать на другой конец Турции. Тем более, что сам Дамир вряд ли переберется в Измир, сейчас всем можно управлять дистанционно.
Это всего лишь одна фабрика, а дома у Батманова серьезный бизнес, требующий его непосредственного присутствия. Значит фабрикой будет заниматься управляющий, а Дамир приезжать раз в квартал.
Да хот каждый месяц!
Главное, мне не придется срывать ребенка с насиженного места!
Только как мне ему об этом сказать? Просто постучаться и сообщить, что я пришла ставить условия? Нет, это в прошлом Дамир Батманов был моим мужем, сейчас он мой директор. И чем больше я буду думать о нем, соблюдая в голове субординацию, тем легче будет так его воспринимать.
— Госпожа Беляева, вас хочет видеть господин Батманов, — раздается над ухом голос Марии, помощницы Дамира. Интересно, а они…
Нет, нет, это точно не моя проблема. Пусть Дамир спит с кем хочешь, это последнее, что может меня интересовать. Радостно устремляюсь к кабинету Дамира. Не пришлось напрашиваться, сам позвал.
Почти вбегаю в кабинет, Дамир стоит у окна, спрятав руки в карманы.
— Ну что, придумала? — спрашивает с порога.
— Да! Придумала.
— И что же? — он заметно напрягается. И я выпаливаю:
— Отпуск! Я прошу, чтобы ты дал мне отпуск.
Глава 5
— Отпуск? Хм… — лихорадочно соображаю, почему она запросила отпуск именно сейчас. И как так извернуться, чтобы ее не отпустить. — Надо подумать…
— Если я не ошибаюсь, мы говорили о моих условиях, а не о ваших вариантах, господин Батманов, — Ясмина вздергивает подбородок, и я с трудом держусь, чтобы не расплыться в дурацкой улыбке.
Моя Ясечка научилась показывать зубки!
— Так разве я отказываю? — делаю удивленное лицо. — Я всего лишь прикидываю, когда. Сама понимаешь, переходный период не лучшее время для отпуска. Потом когда все утрясется, наладится, обещаю, ты будешь первой в списках.
И у меня тоже появится возможность поехать за вами, котенок. Не думаешь же ты, что я позволю тебе уехать одной?
Яся морщит лоб, обдумывая, насколько мой ответ вписывается в рамки условий, а я усиленно делаю вид, что руководствуюсь исключительно производственными интересами.
— У меня есть еще одно условие, Дамир, — заявляет она, и я застываю.
Рано я расслабился, рано… Но я обещал.
— Говори, — киваю.
— Ты больше не пытаешься ворошить прошлое, — начинает она медленно, глядя мне в глаза, — ты вообще о нем не вспоминаешь. О том браке не вспоминаешь, то время не вспоминаешь. Никто ничего не должен узнать. Между нами ничего не было. Никогда. Пообещай.
От того, как она это говорит, изнутри пробирает холодом. Как же ей ненавистно одно лишь упоминание о том, что она называлась моей женой! Хочется схватить за плечи, уговаривать, клясться, просить о прощении.
Но нет. Я чувствую, что сейчас это невозможно. Она не поддастся, слишком много я упустил, слишком много прошло времени.