Для меня абсолютная загадка почему Дамир смотрит волком на Атеша. И тем более, непонятно, почему Атеш так завелся при виде Дамира. Да, Батманов мой бывший муж, но мы пять лет как в разводе.
Он не проявляет никаких чувств, не делает попыток возобновить отношения. А то, что они подружились с Лале, так моя дочь способна очаровать самого угрюмого и нелюдимого человека на Земле.
Атеш едва сдерживался, чтобы не послать Дамира, но тот нам в компанию особо и не навязывался. Зато Каан-бей был в ударе. Он то приглашал нас в свой новый отель, чтобы прямо сейчас искупаться в ночном панорамном бассейне. То звал в ночной клуб танцевать до утра.
Особенно его понесло, когда он узнал, что я работаю на его бывшей фабрике.
— Как я мог не замечать такую прекрасную девушку? — повторял Каан-бей каждый раз, когда подходил к нашему с Атешем столику.
С учетом того, что он подходил каждые пять минут, этот монолог звучал бесконечно.
Мы с Атешем вежливо отказывались, но господин Озтюрк продолжал навязываться, и к концу вечера Атеш походил на вот-вот готовящийся взорваться вулкан. При этом Дамир выглядел особенно довольным и сиял как начищенный пятак.
Пять лет назад я бы решила, что бывший муж испытывает глубокое удовлетворение оттого что сорвал нам с Атешем любовное свидание. Ведь со стороны наша встреча и поездка в ресторан именно так и выглядит. Но сейчас я уже не такая наивная.
Готова спорить, что ему что-то нужно от Каана. Может, купив фабрику, Батманов теперь мечтает об отеле? Этот человек не умеет останавливаться, не умеет довольствоваться тем, что у него есть.
Стоит ему достичь одних высот, он тут же ставит перед собой следующие цели, чтобы сцепив зубы к ним идти. Так что вполне возможно, что он будет ждать, пока господин Озтюрк наиграется отелем и решит его продать.
— Атеш, Лале уже пора спать, — я едва дожидаюсь, пока истечет положенное время, после которого уместно свернуть встречу и не обидеть Атеша.
Атеш сообщает Каану, что мы уходим. Он изображает вселенскую печаль и тут же пристает к Батманову, чтобы тот ехал с ним смотреть отель.
Мы уходим, Атеш несет сонную Лале на руках. В машине моя дочь засыпает, домой я заношу ее сама. Не хочу, чтобы Фирузе потом сказала, что я вожу к себе в дом мужчин. Затем возвращаюсь попрощаться с Атешем.
Он ждет меня возле машины, красивый родной для меня мальчик, который просто обязан найти свою принцессу.
— Ты обещаешь подумать, Ясемин? — спрашивает он с надеждой в голосе.
— Обещаю, — не могу сдержаться, глажу его по руке. — Но каким бы ни было мое решение, я хочу, чтобы ты знал. Я тебя очень люблю.
Атеш молча качает головой. Не такой он любви от меня ждет, и мне уже заранее больно от той боли, которую я могу ему причинить.
Возвращаюсь домой и обнаруживаю Лале, сидящую на кровати с сонным видом. Я не стала ее переодевать, чтобы не разбудить. И выходит, напрасно.
— Давай наденем пижаму, доченька, и будем ложиться спать.
— Мамочка, — шепчет малышка, — я тебе такое ласскажу!
— Ну расскажи! — придвигаюсь ближе.
— Мы с дядей Дамилом видели лыбку! Она волшебная, она желания исполняет! Дядя Дамил сказал, чтобы я загадала желание.
— Ты загадала? — обнимаю свою девочку, она кивает. — И какое же? Поделишься?
— Я загадала, чтобы Дамил был моим папой, — говорит дочь, обрушивая на меня каменные стены этого дома.
— Но почему, солнышко? — растерянно спрашиваю. — Почему именно Дамир-бей? Ты знаешь его три дня!
Дочка смотрит на меня практически с осуждением.
— Он же класивый! — думает немного и добавляет: — И холосый.
Лале засыпает, а я не могу отойти от шока. Нет, это не лезет ни в какие ворота! Мне даже за Атеша обидно! И следом появляется воинственная решимость.
Никаких больше Дамир-беев в нашей жизни. Я не позволю Батманову переиграть меня на моем же поле.
Утром стучусь к Фирузе, и когда та выглядывает из-за двери, рублю с порога:
— Тетя Фирузе, простите, что беспокою вас при вашей болезни, но я разместила на сайте вакансию няни. Вам не трудно провести первоначальный отбор кандидатур? Я укажу адрес, и кандидатки будут приходить сюда.
— Да как же так, дочка, — начинает юлить Фирузе, — как же я смогу с ними разговаривать?
— А вот как с сестрой разговариваете, так и с ними поговорите. Я уже потом сама посмотрю тех, кого вы отберете. Ну никак мне неудобно брать с собой Лале на фабрику.
И тут прямо на моих глазах происходит чудесное исцеление Фирузе-ханым. Или, что вероятнее, закончились деньги, выданные Батмановым. Но тетя Фирузе начинает громко причитать, что она не может доверить наш цветочек незнакомым людям, поэтому превозмогая все болячки, планирует вернуться к своим обязанностям няни.