— Может стоит устроить специальный кастинг, Дамир-бей?
— У меня компания а не эскорт-агентство, — отвечаю с достоинством. — Мои сотрудницы получают должность и оклад независимо от пола, внешности, своих моральных качеств и вероисповедания.
Мурат берет следующее лично дело. Открывает, вздрагивает, закрывает и кладет обратно.
— Ты уверен, что здесь все личные дела?
— Все те, что свободные, — киваю. — Свободные, незамужние и бездетные. Замужние есть такие, что закачаешься, я в коридорах компании встречал. Но их давно прибрали к рукам. А из незамужних ты видел сам. Там самая красивая мой секретарь, ей сорок восемь, и она огонь, но мне никто не поверит, если я на ней женюсь.
— Мда… — тянет Мурат и замолкает. Затем решительно поднимается из-за стола, упираясь руками в столешницу.
— Вставай, Дамир-бей, время обедать. На голодный желудок нельзя принимать серьезные решения. А там глядишь, все и разрулится.
— Само свалится нам на голову? — смотрю саркастически.
— Может и само, — с умным видом отвечает Мурат-бей, первым покидая кабинет.
— Я тебе говорю, сынок, когда не знаешь, что делать, самое правильное — вкусно поесть, — с видом знатока говорит Мурат, и я не могу с ним не согласиться.
После хорошего обеда в хорошем ресторане моя проблема уже не кажется такой неразрешимой. В который раз убеждаюсь, как надо уметь иногда поставить на паузу бешеный жизненный темп, остановиться и насладиться мелочами.
Немного бесит, что Мурат называет меня сынок, но это у него в зависимости от настроения. Чаще я бываю брат или друг, и это просто еще одна из многих возможностей проще относиться к жизни.
Возвращаемся в офис, нужно обсудить детали бизнес-проекта, которые я предложил на рассмотрение Эмиру Денизу.
У нас с ним разный подход к ведению бизнеса. Есть множество тонкостей, на которые я не обратил бы внимания, но которые могут сыграть решающую роль в принятии решений о партнерстве.
Для этого мне и нужен Мурат. Он помогает сгладить различия, которые неизбежно появляются, когда схлестывается два менталитета.
Пересекаем просторный холл бизнес-центра и идем по направлению к лифтам.
— Так ты считаешь, мне не стоит настаивать на третьем пункте? — поворачиваюсь к Мурату, и в этот миг мимо проносится вихрь неизвестного происхождения.
Он сбивает Мурата с ног, тот падает на четвереньки, а сверху на него валится худенькая невысокая девушка с рюкзаком, который она почему-то держит перед собой.
Мой агент выдает крепкое турецкое ругательство, которому он же меня научил, и сразу же предупредил, что его запрещается использовать в присутствии детей, стариков и женщин. При этом у него на спине практически верхом сидит девица, возраст которой с большей вероятностью можно отнести к первой категории чем к двум остальным.
Вот такой вот когнитивный диссонанс.
— Юзгюнум*, ефенди, — тем временем говорит девица голосом, полным искреннего раскаяния. Кажется, она вот-вот заплачет.
Мой турецкий друг перестает материться и замолкает. Девица слезает с Мурата, подбирает рассыпавшиеся из рюкзака вещи.
— Ты говоришь по-турецки? — все еще лежа на полу, спрашивает Мурат.
— Немного, — отвечает окончательно стушевавшаяся девица.
— Давайте я вам помогу, — наклоняюсь и поднимаю рюкзак. — Вот возьмите.
Она поднимает голову, и я так и застываю с протянутой рукой, которой сжимаю рюкзак. Потому что от того, что я вижу, останавливается дыхание. И сердце тоже останавливается.
Пшеничные волосы, собранные в высокий хвост, и глаза цвета темного шоколада. Это так красиво, что я беспомощно зависаю, в силах выдать только что-то совсем простенькое. Однобуквенное.
«О», «А» и «Мхм», — вот, на что я оказываюсь способен.
Мурат-бей владеет собой намного лучше, потому что выдает «Машалла». Выдает с придыханием. Целых семь букв.
— Простите еще раз, — торопливо проговаривает девушка, — я очень спешу. Я и так опоздала. Можно я пойду?
И смотрит на меня.
— Подожди, цветочек, не торопись, — Мурат встает с пола, отряхивает джинсы и выпрямляется, окидывая девушку оценивающим взглядом. — Тебя как зовут?
— Яся, — хлопаю глазами, — Ясмина.
— Ясемин? — глаза Мурата округляются и становятся как блюдца.
Я тоже удивлен, но не подаю виду. Тем временем девушка начинает отчаянно оправдываться.
— Простите, мне ужасно стыдно, что я вас сбила. Но я тороплюсь на работу, а я уже третий раз опаздываю. У меня лекции в университете так заканчиваются, что я еле успеваю.
— И где же ты работаешь, цветочек? — расплывается в раздражающей улыбке Мурат.