— Господин Мурат? — подхожу ближе и вглядываюсь в лицо мужчины. — Что вы здесь делаете?
Он нетерпеливо хлопает себя по ногам.
— Что за непонятливый цветочек, машшала! Говорю же тебе, что сижу на этом самом месте в машине ровно час, выглядываю свою Ясемин. А она все не идет и не идет. Совсем замучила тебя та ведьма, да?
Инеска хоть и стерва, но к моей усталости она отношения не имеет, поэтому побуду справедливой.
— Нет, господин Мурат, Инесса Алексеевна ни при чем. Просто сегодня было много работы, — отвечаю, а сама поглядываю в сторону остановки. Там подозрительно пусто. Неужели придется ехать на такси. Поворачиваюсь к мужчине и говорю извиняющимся тоном: — Прошу прощения, господин Мурат, но мне надо бежать. Уже поздно, транспорт скоро перестанет ходить. А до метро отсюда далеко…
Но мужчина меня перебивает.
— Что ты заладила, господин, господин… Какой я тебе господин? И что ты думаешь, для чего я тебя дожидаюсь? Чтобы провести на троллейбус? Садись, Ясемин, я отвезу тебя домой.
— Спасибо, господин Мурат, но я не привыкла…
— Садись, говорю, — прикрикивает он, — не испытывай мое терпение.
Он выходит из машины, открывает передо мной дверь, и я проглотив возражения занимаю пассажирское сиденье.
Говорю адрес, Мурат вбивает его в навигатор и трогается с места.
— Расскажи о себе, Ясемин, — просит он, когда мы выезжаем на проспект.
— Что именно вас интересует? — осторожно уточняю.
— Все, — отвечает он, небрежно управляя машиной одной рукой, — я хочу знать о тебе все.
— Зачем это вам? — не могу понять и удивляюсь совершенно искренне.
— У меня есть… как это правильно сказать, — он щелкает пальцами, — о, вспомнил! Свой интерес. Расскажи, откуда у тебя такое красивое имя, Ясемин.
Вдруг понимаю, что не могу рассказать ему об отце, об их связи с мамой. Не потому, что в этом есть что-то постыдное, нет. Не хочу.
Я вычеркнула отца из своей жизни. И из сердца тоже. Жаль, из генов не вычеркнешь, зато можно выбросить из памяти. Поэтому не стану ничего говорить.
— Так мама назвала, ей всегда нравилось это имя, — отвечаю уклончиво, но Мурата как будто этот ответ удовлетворяет.
— И мне тоже оно очень нравится, цветочек. И ты мне тоже очень нравишься. Я ведь не просто так приехал, Ясемин. У меня есть для тебя одно интересное предложение.
— Правда? И какое же?
— Ты знаешь, чем я занимаюсь? — он дожидается пока я мотну головой. — Я помогаю людям составлять выгодные контракты. Ты говорила, что хотела работать в Турции. Так вот, я могу для тебя это устроить. Что скажешь?
— Вы можете устроить меня в продакшн по типу того, в котором я работаю? — мое удивление не знает границ.
— Я могу устроить тебя в модельное агентство, цветочек. Ты будешь заключать контракты с самыми лучшими компаниями, Ясемин, и тебя обязательно заметят. Если хочешь, можно будет попробовать себя в актерской среде, у меня есть знакомые режиссеры. И среди продюсеров кинокомпаний у меня есть связи.
Хочется закрыть глаза и помечтать. Мне такое не приснится в самом смелом сне. Но тем сложнее потом просыпаться.
— Что вы хотите взамен? — задаю самый неприятный вопрос.
— Догадайся, — отвечает Мурат, и когда я принимаю отстраненный вид, хватает за руку. — Твое внимание. Твое время. Общение с тобой. Обещаю быть щедрым, Ясемин, ты не пожалеешь.
— Думаю, вам лучше остановить машину, господин Мурат, — отвечаю, не дав ему договорить. — Я не стану вашей содержанкой. Не знаю, почему вы решили, что я соглашусь.
Мурат останавливает автомобиль, но дверь остается заблокирована.
— Откройте, — говорю спокойно, хоть внутри все холодеет.
— Тебе он нравится, да? — мужчина за рулем с трудом сдерживает раздражение. — Ответь, Ясемин. Я видел, как горят твои глаза, когда ты на него смотришь. Я прав?
Отворачиваюсь, но Мурат хватает за подбородок и вглядывается в глаза.
— Отпустите, — отбиваю руку, но он уже отпускает сам.
— Ты влюблена в Батманова. Чем ты думаешь, девочка?
— И чем же Дамир Даниярович хуже вас? — не сдерживаюсь и выпаливаю ему в лицо. Он смотри на меня странно, качает головой и говорит:
— Ты нас не сравнивай. Я как и ты, мы на них работаем. И мы никогда не станем им ровней. Дамир Батманов миллионер, он родился с золотой ложкой во рту. Он понятия не имеет, что значит выживать. А я знаю. И ты знаешь.
— Не желаю с вами это обсуждать. Откройте дверь!