И если с утра, сделав тест, я сгорала от нетерпения, так хотелось поскорее рассказать все Дамиру, то сейчас все поменялось на сто восемьдесят градусов. Единственное, я волнуюсь, все ли с ним хорошо, с моим малышом. Все-таки, я очень сильно испугалась.
— Можете идти, — показывает на дверь доктор, — у вас нет показаний к госпитализации. Вот возьмите заключение.
Я выхожу в холл, выглядывая охранников, как внезапно со стороны лестницы раздается шум. В холл вваливается толпа мужчин, большинство из которых медики. Мужчины ожесточенно спорят между собой на английском языке, и мне бросается в глаза один из них.
Он самый высокий, самый плечистый, хоть по возрасту старше остальных. Он больше всех ругается и жестикулирует, при этом его английский явно оставляет желать лучшего. И элегантный костюм никак не вяжется с диким выражением сверкающих гневом глаз и лихорадочными пятнами на скулах.
— Ну поймите вы, нет у нас отрицательного резуса. Закончилась, — терпеливо пробует втолковать ему мужчина в халате и с седеющими висками. Главврач больницы, судя по бейджику. — И в банке крови нет, я только что им звонил.
— Ты не понимаешь, — злится мужчина, — там мой сын. Он умирает, пока ты здесь разговариваешь.
— Да все я понимаю, — трясет головой главврач.
— Мы уже позвонили в соседнюю область, нам ее привезут вертолетом, — обращается к гневно сверкающему глазами мужчине один из подручных главврача.
И тут мужчина закрывает руками лицо и что-то говорит на турецком языке, время от времени поднимая глаза к потолку. Точно так, как это делал мой папа.
Неведомая сила толкает меня к мужчине. Достаю из сумки мобильник, вывожу на экран переводчик и забиваю нужный вопрос.
В один из очередных приступов обиды на отца я начала изучать турецкий. Мне тогда было лет четырнадцать или пятнадцать. Язык давался легко, но в силу отсутствия практики говорить бегло я так и не научилась. Да и мотивация хромала. Назвать мотивацией желание приехать к отцу и бросить ему в лицо обвинения в предательстве у меня не хватало наглости.
Зато с электронным переводчиком теперь намного проще.
— Мерхаба, эфендим*, — робко заглядываю мужчине в лицо снизу вверх, четко проговаривая слова, — какая группа крови нужна вашему сыну? У меня отрицательный резус, и я могла бы…
Мужчина замирает, отнимает ладони от лица и некоторое время ошалело меня разглядывает. Приходится повторить.
— Какая группа крови у вашего сына, эфендим? — терпеливо переспрашиваю. — У меня третья отрицательная.
— Машшала… — шепчет потрясенно мужчина, и в его глазах появляется столько надежды, что у меня мгновенно в горле встает ком.
Мужчина хватает меня за руку и оборачивается к остальным.
— Не нужен вертолет, — на ужасном английском говорит он главврачу, — эта прекрасная девушка спасет моего сына.
*Merhaba, efendim — Здравствуйте, господин (тур.)
Глава 3
— У вас документы с собой? — спрашивает меня главврач, пока мы быстро переходим по лабиринтам больницы в хирургическое отделение.
— Да, — отвечаю, едва поспешая за стремительно шагающими мужчинами, — паспорт.
— Хорошо, — кивает тот, — сейчас мы постараемся проделать все как можно быстрее. Вас как зовут?
— Яся.
— Мы с вами заполним бумажки, а дальше пойдете по рукам, — он шутит, и я в ответ улыбаюсь.
— Я только предупрежу своих, — говорю и достаю телефон.
Звоню Егору.
— Я в хирургии, Егор. Одному парню нужна кровь, у него такая как у меня, третья отрицательная. Я вызвалась быть донором.
— Полиция уже приехала, Ясмина. И адвокат. Но я скажу, что вы в отделении, не волнуйтесь.
— Спасибо, — медлю, хоть вопрос и вертится на языке. И все-таки решаюсь: — Егор, а… Дамира Данияровича так и нет?
— Нет, Ясмина, но он…
— Я помню, — быстро договариваю, — как только освободится, так сразу и приедет.
— Ясмина, — окликает в трубку Егор. Невразумительно мычу. — Все будет хорошо.
Грудь стягивает металлическими кольцами, отчего на глазах выступают непрошенные слезы. Полиция примчалась быстрее молнии. Адвокат уже здесь. И только тот, чье присутствие мне важнее всего, не торопится.
Червячок сомнения, который зародила во мне Жанна, ворочается внутри жирным отъевшимся питоном. Но передо мной уже услужливо распахиваются двери кабинета.
— Проходите, Яся.
Спешу пройти внутрь. Вслед за мной входит главврач и говорит сидящему за столом доктору: