— Да, есть. Но какова пропорция? Каковы лица? Каковы улыбки? Я абхаза по улыбке узнаю. Улыбкой душа открывается. Он если русского встретит, непременно улыбнётся вам. И пусть вы ему не знакомы, а он улыбается. Мы русского человека за брата принимаем, а вы почти все думаете: абхазы те же грузины, тоже восточные люди.
Подумав, продолжал:
— Мы, конечно, не славяне, нет, но… и не грузины. Я много размышляю над сутью национальности, и даже книгу написать хочу, однако боюсь встретить непонимание и даже враждебность. И прежде всего, со стороны вас, русских. Для русских национальный вопрос закрыт на семьдесят лет нашего столетия, вам его Ленин, а потом и наш земляк Сталин запретили. Правда, Сталин после войны сказал хорошие слова о русских, но заметьте: за всю жизнь он отвесил вам комплимент всего лишь один раз. А до того он всех нас величал винтиками в громадной государственной машине. Да и все цари ваши, урождённые от немцев, также валили всех нас в кучу. Властители, восседавшие на русском троне после Петра Великого, как огня боялись русского национализма, а потому это слово после Октябрьской революции и стало у вас в России ругательным. Большевистская власть боялась, как бы из русского человека не вылезло это страшное чудовище — национализм. А между тем в национальности и скрыта вся суть человека. Без осознания своей национальности человек подобен сухой траве перекати-поле. Несёт его по жизни ветер, а куда несёт, он и сам не знает. Да вы вот послушайте, как трактуется национализм в энциклопедических словарях разных стран.
Вано вынул из кармана толстую записную книжку, — такие бывают у поэтов и писателей, — и стал читать:
Американский словарь Вебстера:
«1. Преданность своему народу.
2. Защита национального единства или независимости».
Японская энциклопедия: «Национализм — всеобщая приверженность и верность своей нации».
Британская энциклопедия: «Национализм — это верность и приверженность своей нации, или стране, когда национальные интересы ставятся выше личных или групповых интересов».
Американский политический словарь (он выдержал девять изданий): «Национализм отождествляется с социальными и психологическими силами, которые зародились под действием уникальных культурных, исторических факторов, для того, чтобы обеспечить единство, воодушевление в среде данного народа посредством культивирования чувства общей принадлежности к этим ценностям. Национализм объединяет народ, который обладает общими культурными, языковыми, расовыми, историческими, или географическими чертами, или опытом и который обеспечивает верность этой политической общности».
А вот как перевернул с ног на голову эту важнейшую для всякого народа истину наш отечественный словарь Ожегова:
«Национализм 1. Реакционная буржуазная идеология и политика, направленная на разжигание национальной вражды под лозунгом защиты своих национальных интересов и национальной исключительности и практически служащая интересам эксплуататорских классов. 2. В порабощённых и зависимых странах: народные движения, направленные на борьбу за свою национальную независимость».
Наступила пауза, и я почувствовал, что мой собеседник хотел бы послушать моё мнение. Он и вообще, как я заметил, был человеком деликатным, умел говорить, но и умел слушать. Более того, он своими страстными монологами как бы хотел задеть меня, вызвать во мне желание спорить, обсуждать тему. Но я хотя и задумывался над природой национальности, однако же не считал себя готовым пускаться на эту тему в теоретические споры. Кое-что вспомнил из своих житейских наблюдений.
— Я ещё в молодости, в бытность свою корреспондентом «Известий», несколько раз бывал в Таджикистане. И даже вместе с академиком Угловым написал книгу «Живём ли мы свой век». В ней мы описали несколько сцен из жизни высокогорного селения этой республики. Так вот однажды я на лошади заехал в особо отдалённый горный район, иду по улице, а мне навстречу молодая женщина. Идёт и улыбается, будто бы встретила знакомого человека. Я остановился и спросил у неё:
— Вы так улыбаетесь, будто бы знаете меня?
— Не знаю, но вы русский, значит, родной нам — вот я и улыбаюсь.
— Родной? Но каким образом?
— Родной потому, что мы из одного рода, то есть одной национальности.
— Но каким образом? Вы же таджичка?
— Да, таджичка, но и славянка. Для нас все русские родственники, то есть мы одного рода-племени.
— Я что-то не понимаю вас. Объясните мне.
— А вы, наверное, заметили: у нас почти все мужчины и женщины, особенно женщины, с голубыми и синими глазами. Это у нас от славян. Они пришли в наш район с войсками Александра Македонского, когда он шёл походом на Персию. Большой отряд славян он оставил в наших краях, — с тех пор и пошли у нас люди с голубыми глазами и приветливой улыбкой. Это только мы, славяне, с улыбкой встречаем каждого человека, и даже незнакомого. Вас же, русских, мы считаем братьями. Вот я вам и улыбаюсь.