— Мама, прости меня, — слезы лились из моих глаз, а грудь болела так сильно, что казалось, будто меня режут ножом. — Не могу поверить, что я жалуюсь тебе на это после того, как папа…
Я не могла этого сказать, но она знала.
— Детка, моя душевная боль не означает, что у тебя не может быть своей. Я твоя мама. Это часть моей работы — заботиться о тебе, несмотря ни на что. Мне жаль, что ты и так страдала от потери папы, а тут добавился еще один слой. Бедная, милая девочка. Я так, так сильно тебя люблю. Я бы забрала это у тебя, если бы могла.
Она обнимала меня все время, пока я рыдала. К девяти часам, когда я заползла в постель, я была как выжатый лимон. Было еще слишком рано, но я не хотела бодрствовать ни секунды.
* * *
Я постепенно осознала его присутствие. Сначала из сна меня выдернул прогиб матраса, но я так устала, что отказывалась открывать глаза. Мое сознание всколыхнуло прижавшееся ко мне тело, но именно почувствовав чью-то руку у себя на голой спине, я, наконец, открыла веки.
Я не закричала. И не слишком удивилась, оказавшись в темноте лицом к лицу с Себастьяном Вега. Прохладный ветерок из окна напомнил мне, что, пока я делала задания, оно было приоткрыто, и я была слишком увлечена, чтобы закрыть его перед сном. Я дала монстру ключ.
— Ты солгала, — его голос прозвучал низко и хрипло в тишине моей комнаты.
— Правда?
— Ты обещала мне воскресенья. Я выдержал сегодняшний день без тебя.
— У тебя по соседству Елена. Она, кажется, готова терпеть с тобой воскресенья.
Его рука гладила мою спину вверх и вниз в гипнотизирующем ритме.
— Она мне не нужна. Мне всегда была нужна только ты. Ты знаешь это.
— Тебе нужно идти.
— Нет, — Баш притянул меня ближе. — Нет, я не уйду. Это чушь собачья. Я бы никогда не прикоснулся к другой девушке. Для меня больше никого не существует. То дерьмо с Еленой осталось в прошлом.
— А мне больно сейчас. В настоящем. Мне становится плохо, когда я думаю о том, что ты прикасался к ней. Она была твоей воскресной девушкой до меня? Ты был в нее влюблен? Я не могу перестать думать об этом. Это в моей голове, в моем мозгу, и я хочу, чтобы это ушло.
— Грейс, детка, ты не можешь выдвигать против меня то, что я делал до того, как мы стали встречаться. Я этого не принимаю.
— Мне все равно, с кем ты спал до меня. Это не имеет никакого отношения к проблеме. Ты солгал, потому что знал, что это будет решающим фактором. Ты утаил от меня эту важную информацию, чтобы снова надавить на меня и отнять у меня мой выбор.
Баш поморщился, но не отступил.
— Ты сказала мне, что не хочешь говорить о нашем прошлом. Это были твои слова.
— Тогда мы уже были вместе, Баш. Ты должен был сказать мне об этом задолго до того. Как мы стали парой. Мы не должны были до этого дойти.
— Именно поэтому я тебе и не сказал. Это не стоит того, чтобы мы расстались. Ты никогда не заставишь меня согласиться на это, — Баш толкнул меня на кровать, нависнув надо мной. — Я не уйду. Я совершал плохие поступки в своей жизни, плохие поступки по отношению к тебе. Если за это ты смогла меня простить, то почему не можешь простить и это?
Я покачала головой, сердце бешено колотилось в груди.
— А ты хоть извинился?
— Прости, — он наклонил голову и поцеловал меня в уголок рта. — Прости, что я когда-либо к ней прикасался.
Баш поцеловал мен в висок.
— Прости, что не сказал тебе, — его губы скользнули по моей щеке. — Мне нужно, чтобы ты простила меня, потому что я не могу забыть тебя, Грейс. То, что я чувствую к тебе, навсегда.
— Тогда ты, возможно, поймешь, почему я не могу забыть об этом.
— Я никогда этого не пойму. Я отказываюсь верить, что это правда.
Я прикоснулась кончиками пальцев к его сладким губам, и в моей груди закрутился клубок сожаления.
— Ты знаешь это, но я напомню тебе. Елена Сандерсон была моей лучшей подругой с самого детства. У нее была подлая жилка величиной в милю, но я любила ее, а она любила меня. На первом курсе мы обе были влюблены в одного и того же парня, но она называла его своим. Однажды ночью на вечеринке я совершила глупую ошибку и переспала с ним. Я бы не удивилась, если бы она разозлилась и какое-то время со мной не разговаривала. Но она пошла дальше. К понедельнику все наши друзья называли меня шлюхой. Меня все сторонились. Я не могла войти в столовую. Меня физически не пускали. Каждый, кого я считала своим другом, от меня отвернулся. Все это произошло через несколько месяцев после того, как я узнал, что мой отец умирает. Елена знала об этом. Она знала, что я была вне себя от горя из-за человека, которого теряла. Она держала меня за руку, когда я плакала. Это не помешало ей полностью уничтожить меня, и все ради мальчика, который даже не был ее парнем. Из-за мальчика, который причинил мне боль. Но она сделала мне хуже, чем Нейт Берген. Что уморительно, поскольку ты выбил из него все дерьмо, но Елена Сандерсон всегда была настоящей злодейкой. И что же ты сделал? Ты трахнул ее.