Одновременно он напрягал слух, пытаясь точно определить наличие других машин на «улице».
Лишний попутчик, кажется, отстал. Свернуть было некуда. Остановился?
Слишком длинные и прямые здесь магистрали, трудно гарантировать отсутствие свидетелей где-нибудь вдалеке. Сиверов мог потерять важный темп, но все-таки стремительно вскарабкался наверх. Обернутый толем товар хранился здесь в деревянных решетках – достаточно было дважды ухватиться рукой.
Есть, черт возьми, лишний глаз. Далеко впереди, за перекрестком, разгружают какое-то дерьмо. Черт бы побрал эту суету, не склад, а муравейник!
Настойчивость рано или поздно приносит свои плоды. Неизвестно, держал ли в голове противник точный маршрут или просто «патрулировал» на всякий случай. Так или иначе, он свернул на перекрестке. Буквально через два метра что-то вырвало его из сиденья, затянуло в щель, как пылесос затягивает мелкий мусор.
Не стоило оставлять на виду бесхозный погрузчик. Сиверов всегда точно рассчитывал силу удара – в ближайшие четверть часа «почтальон» не очнется. Вероятность, что свои его обнаружат, тоже ничтожно мала.
Человек с тонкими губами и спокойными серо-стальными глазами сел за руль в униформе работника склада, уверенно продолжил путь.
Очень скоро он свернул еще раз, направляясь к дугообразному съезду вниз. Он примерно знал, где находятся гаражи, – на нулевом, подземном уровне. Здесь машины оставляют по окончании смены, здесь проводятся ремонт и профилактика.
Чтобы не создавать перерывов в работе склада, не было единых для всех смен – каждый выходил по собственному графику. Ни у кого из очевидцев не вызвало удивления, когда машина под номером «сто семнадцать» заехала на прямоугольник с тем же номером, обозначенным синей краской на бетонном полу.
Изображать полную невинность обезоруженному чеченцу не имело смысла.
– Не стрелял, никого не убивал. Я только водитель, поэтому поручили…
Он говорил по-русски без акцента. Похоже, учился где-то в России или работал.
– У меня свой интерес, мне твои подвиги до фонаря. Гонорар на месте?
– Должен быть там.
– Сходишь возьмешь. И принесешь мне в клюве.
– Никакой подставы, друг.
В ответ на «друга» Сиверову мучительно захотелось переломать бандиту нос. Но Глеб сдержался.
– Вот и сходи.
По лицу чеченца было видно – он ничего не знает наверняка. Так оно, скорее всего, и есть: о ловушке не сообщают на общем собрании, в лучшем случае два-три человека в курсе дела.
– Я все равно на тебя не похож.
– Почему? Рост такой же, комплекция. Волосы даже посветлее, но каши маслом не испортить. Короче, встал и пошел, – жестко закончил Сиверов.
Добрались до места вдвоем, не показываясь на открытых участках. Глеб уже мог различить в крайнем вертикальном ряду чуть сдвинутую картонную коробку. Где-то там пакет – под ней или сбоку. А может, внутри? Чеченцы щедро отмеряли время на пересчет и осмотр купюр.
Не здесь ли собака зарыта?
– Сперва сам пересчитаешь, потом мне отдашь.
– Потом ты меня пристрелишь, – чеченец решил затребовать хоть какие-то гарантии.
– Может быть. Зависит от твоих товарищей.
Если второй раз решили меня прокинуть, тогда точно пристрелю. А если там все в порядке, зачем мне твоя жизнь?
– Как ты меня распознал?
– Неси бабки – узнаешь. По моим прикидкам, твои шансы пятьдесят на пятьдесят.
«Почтальон» попытался еще покачать права, но Сиверов свои разъяснения закончил, теперь аргументом стал передернутый затвор. Покрутив головой, чеченец стал медленно сдвигаться в нужную сторону, до Глеба долетел шепот молитвы на арабском.
«Молись-молись. Может, понадобится. Как мне быть, если в пакете действительно окажется полная сумма?»
Сиверов вдруг осознал, что всерьез не рассматривал этот вариант и свои возможные действия.
Согласно роли надо выполнять требования и сматываться – зачем профессионалу-цинику рисковать дальше?
Трясущимися руками боевик вытащил прозрачный пакет из щели между коробками. Поднял вверх и показал Сиверову. Тот знаком напомнил: открыть, пересчитать. Руки по-прежнему тряслись – как только чеченец снял резинку с первой пачки, купюры веером скользнули на пол.
Он испугался. Вдруг этот русский с тонкими губами и безжалостным серо-стальным взглядом решит, что деньги он выронил специально – нырнуть за ними на пол и ускользнуть.
Застыл с виноватым лицом, ожидая указаний.
Подбирать или нет? Знаками робости и нерешительности Глеба трудно было ввести в заблуждение. Он знал, как быстро в случае чего происходят метаморфозы: трус с дрожащими поджилками оборачивается мясником, способным разделать человека, как баранью тушу.
Переместившись повыше, Сиверов дал добро.
Боевик восстановил пачку, попытался ее выровнять и начал считать, откладывая по одной купюре. Глеб не пытался внимательно следить за их мельканием, ему сейчас не важна была точная сумма. Почему враги выделили много времени на подсчет и осмотр купюр? Чтобы подчеркнуть свою честность в оплате? Или…
Чеченец вдруг замер, рассматривая очередной лист «зелени». Казалось, рука его интересует больше, поднес тыльной стороной к глазам. Отшвырнул вдруг всю пачку в сторону, открыл рот, чтобы закричать, но сил уже не было.