- Конкин, погоди, ты что несешь? – В конец растерялся майор. – Тут же бред какой-то твориться. Попахивает если не промышленным шпионажем, то психотропными испытаниями на гражданских, а ты мне косвенные улики в лицо суешь.
- Всеволод, не дергайся. – Конкин вытащил из кармана пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, выпустил в воздух струйку ментолового дыма. – Это не наша с тобой забота. По твоим вещдокам из бизнес-центра пришла четкая инструкция отправить в Москву, а дело закрыть. Я тут крайний, но и до нашего отдела докатилось. То, что у тебя ствол пропал, так это и вовсе не ко мне. «Личная безопасность» этим займется в ближайшее время, а если будешь чинить следствию препятствия, то и с большим рвением, чем хотели бы заинтересованные лица.
- Вот значит как, - скривился Всеволод. – А что со сторожами теми, что я так нагло и с превышением, стращал табельным?
- Отпустили, - оскалился капитан. – Знамо дело, что невиновного человека мурыжить. Я вот что тебе скажу, наплюй и разотри, да и с Давыдовым больше дела не имей. Наркоман он или еще что похуже, вот память и отшибает.
Рядом пискнул сигналкой новенький Фольксваген, на этот раз не служебный, а личного пользования. Бросив сигарету на асфальт, Конкин скрылся в просторном салоне своего авто.
Ситуация была поганая. Потеря ствола грозила серьезным строгачом, или еще чем похуже. Даже былые заслуги перед страной и медаль за храбрость, что удалось урвать в Гудермесе, прихватив с собой на память немного свинца, и то могла не спасти. Уголовка, чистой воды уголовка, и никакого выговора с занесением. Опять же, служебный БМВ из конфиската. Майора перекосило, когда он увидел побитый бок машины.
- Вот и допрыгался. – Усмехнулся он про себя. – Ну, было же нормальное место. Имел дело с интеллектуалами в очках. Такие не то, что оружие, пончик разломить маму просили.
- Всеволод.
Майор обернулся и увидел стоящего в стороне Давыдова.
- Что, Семен?
- Извини.
- Да ладно.
- Но ты же пострадал из-за меня. – В словах аналитика сквозило смущение. – Может тебе пивом проставиться?
- Нашел время. – Всеволод осторожно потрогал повязку на голове и, почувствовав новый приступ тошноты, привалился к поцарапанному боку машины. – До дома бы добраться, а потом до отдела. Писанины ворох, а еще голова раскалывается.
- На вот, кстати. – Семен вытащил из-за пазухи Макара и протянул его обалдевшему оперативнику. – У того хмыря, что тут был, он из кармана вывалился, а я подобрал.
- Ай да, Сема, ай да молодец. – Выхватив оружие из рук Давыдова, Всеволод с облегчением прочитал свой серийный номер и быстро спрятал пистолет в кобуру. – А я уж думал, кранты мне пришли. Кстати о крантах. Что там ты капитану про оборудование в подвале говорил?
- А ты не помнишь? – Удивился Давыдов. – Будто в страшном сне. Проводки какие-то на голову, капельница в руку. Вон, до сих пор отметина. – Закатав рукав, Семен показал след от катетера.
Последовав примеру собеседника, майор с неудовольствием обнаружил у себя на руке идентичное повреждение, или проще говоря, укол да синяк. Капельницу ставил явно не профессионал или делали это в спешке.
Ситуация из странной, теперь превратилась и вовсе в парадоксальную. Если раньше провалами в памяти страдали только потерпевшие, то теперь они поразили сотрудника МВД и несостоявшегося потеряшку. Временные отрезки выпавшие из памяти, правда, были разные, но в целом картинка складывалась тревожная.
- Или нас потравили, или еще какая другая дрянь, - Курехин достал из кармана пачку папирос и щелкнул зажигалкой. – Где этот подвал?
- Внизу. – Захлопал глазами Семен.
- А оборудования там много?
- Да больше чем в нашей серверной. Дорогущее все, по брендам видно. Одних цисок штук пять насчитал.
- А ну-ка пошли, поглядим, - и, подхватив Давыдова под локоть, майор поволок его назад в контору. К этому времени наряд и следаки уже разъезжались. Не стояло у подъезда и скорой, и только внутри, присев на тумбочку скучал одинокий сержант. Увидев вновь появившегося Курехина он удивленно выгнул бровь, но препятствовать не стал, а тот, подталкивая перед собой Семена, будто неразумного ребенка, бодро затопал в таинственную серверную.
Подвал оказался самым обычным. Пахло плесенью и чем-то еще. Правая часть помещения осталась обычным темным сырым подвалом, обиталищем дворовых кошек и инфекций, алевая была перегорожена стальными листами, и туда, в толстой железной гофре, тянулся пук слаботочки. Гофра одним концом уходила в помещение за железом, а другим, по традиции, скользила куда-то в городскую канализацию, где сам черт ногу сломит, прежде чем разберется, кто за какой кабель отвечает и что будет, если его перерезать.