- В гузле у тебя ружье. – Оскалился майор, убеждаясь, что третий патрон лег на место. – Это, мой маленький друг, не иначе как карабин. Старая советская конструкция. Продольное скользящее цевье для перезарядки и ударно спусковой механизм куркового типа заставят облизнуться самого прожженного милитариста. Жаль, что патронов в него лезет мало, но у насих, как погляжу, целая коробка, а калибр заставит проявить уважение любого наглеца.
Договорить Всеволод не успел. Очередной удар окончательно разрушил преграду.Просунув морду в образовавшийся проем, на него уставилось странное нечто. Росту оно было не больше полутора метров и выглядело настолько нелепо, что если бы не весь ужас ситуации, Курехин просто бы рассмеялся. Узловатые длинные лапы заканчивались массивными отростками, чем-то отдаленно напоминавшими кулаки. Обросшие грубыми мозолями они были похожи на колотушки, и именно ими существо так ловко выбило дверь. Мощный торс, обвитый жгутами мускулов, ярко контрастировал с почти атрофированными нижними конечностями, крохотными ножками-копытцами. Передвигалось существо, опираясь на руки, приволакивая за собой ножки-обрубки, и передними же конечностями оно крушило преграду. Но невероятней всего выглядела морда, искаженная, морщинистая, в странных бородавках и наростах, она чем-то смахивала на светлый образ экс-тещи майора, Клавдии Петровны, с коей он был в конфронтации с момента знакомства и до самого развода с бывшей женой. За три года совместной жизни, где теща прилагалась как бесплатное, но обязательное дополнение, детей завести не успели и после очередной ссоры с благоверной, закончившейся разводом, Курехин с радостью расстался с веселым семейством, внутренне недоумевая, зачем вообще ему пришло в голову жениться. Позже майор пересмотрел свои взгляды на брак вновь, но это уже совсем другая история. И ведь забыл почти Клавдию Петровну, а тут такое.
Руки сработали быстрее головы. Ствол карабина дернулся вверх, прицел встал напротив хари и, передернув цевье, Всеволод на выдохе, почти по-снайперски нажал на курок. Башку твари разметало к чертовой бабушке. Лишившись своей основной достопримечательности, та рухнула на пол, пульсируя струей крови из шеи.
- Матерь божья. – Ошалело отступил в сторону Семен, указывая на труп дрожащей рукой. – Что это было?
- Ну, то, что матерь, это еще могу понять, а вот на счет божья я бы поспорил. Это, похоже, тоже моя фантазия, а впереди еще пара месяцев в Гудермесе, да спецоперации по зеленке, так что держись, Сема.
- Я наружу не пойду, - замотал головой Давыдов. – Если это, - дрожащий палец аналитика вновь указал на чудище, - цветочки, то что же будет когда ягодки пойдут?
- Хочу напомнить, - Всеволод осторожно потыкал зверотещу прикладом и, убедившись, что больше она докучать не будет, осторожно выглянул наружу. – Что таких вот красав может быть еще много и все они, почти наверняка, решат заглянуть на огонек. Интересно, как она передвигалась?
- Наверное, на руках, - немного отойдя от шока, Семен подошел к остывающей туше. Верх, как всегда взяло нездоровое любопытство. Он присел на корточки и начал изучать существо. – Ноги намеренно не развиты. Либо его собрали из запчастей, либо специально выращивали вроде китайских карликов. И кровищи-то, кровищи, будто ведро вылили, а в такую тушу, хоть и здорова, столько не влезет.
- Ты пока стой на стреме, а я покопаюсь в хабаре, - решил Всеволод и, всучив Семену карабин, шагнул к сундуку. – Обращаться умеешь?
- А то!
- Ну, вот и карауль тогда.
- Слушай, Всеволод. – Семен выглянул в унылый обветшалый от времени коридор и потянул носом сырой воздух. – Значит, версию хмыря из телека берем за рабочую?
- А куда деваться? – Курехин задержался около трупа монстра, а потом, махнув рукой, шагнул к сундуку. – В нашем, настоящем мире, такие твари точно не существуют.
Содержимое ящика его приятно поразило. Крыса из телевизора играла по крупному, но и своим жертвам давала шанс на выживание. Простой человек, вроде Давыдова не нашел бы применения половине всего что оказалось в «Пещере Аладдина», но у старого вояки и мента Курехина просто глаза разбегались.
Гранаты, десять штук. Колобашки РПГ-40, уложенные рядком, будто сонные поросята, в свое время верой и правдой служили дедам и отцам в тяжелые времена Второй Мировой. Специальных крепления у них не было. Боец, вооруженный таким нехитрым оружием должен был носить ее, засунув за ремень. Старо, но действенно. Потянет.
Патроны от карабина, их оказалось аж три коробки, пришлись как нельзя кстати, а рядом с ними обнаружились и поясные патронташи. Снаряжать их и носить на манер американских засранцев Всеволод хотел не очень, но таскать их в хлипких картонных хранилищах тоже было не вариант. Там же обнаружился еще один карабин, который майор тут же зарядил и отложил в сторону.