- А что я? Меня таким сделали. Мой хозяин имел странные представления о боевой экипировке. – Губы Хелла растянулись в глумливой ухмылке. – Слава богу, вооружение и боеприпас смотрел по каталогу, так что с этим проблем не будет. Гелик, что вы от точки входа пригнали, придется бросить. В нем код слежения.
- Ладно, - вдруг заторопился майор. – Спасибо тебе, Хелл, за хлеб, за соль, но нам пора. Времени, сам понимаешь, в обрез.
- Одни вы не пройдете. – Покачал головой мужчина.
- С чего ты взял? – Удивился Курехин. – До тебя вроде справлялись.
- Дальше будет хуже. Проекция атакующих личностей идет из вашего подсознания. Это нетрудно определить по информационным потокам, - пожал плечами нежданный помощник. – Вот кстати и один из них.
- Кто?
Курехин и Давыдов разом обернулись в сторону, куда указывал палец Хелла, но кроме бегущего по саду Миши они ничего не увидели.
- Да парень, сама услужливость и внимательность, и это очень странно.
- Дожили. Вежливые и культурные дети теперь в нашем обществе воспринимаются как нечто из ряда вон. – Попытался пошутить Семен, но увидев, как побледнел Всеволод, потянулся к своему карабину.
- Спокойствие, - Хелл плеснул себе чая и покрутив кружку в руках, вылил напиток на траву. – Не дергайтесь, не делайте лишних движений. По поводу меня у Миши инструкций нет, рано еще, а вот о вас он очень даже осведомлен. Это чей, кстати, ночной кошмар?
- Мой, - прошептал майор. – В первую секунду, когда он увидел мальчишку бегущего по полю, в голове его всплыли давно уже затертые воспоминания, но чем четче становился образ, тем неспокойнее было на душе. Теперь же картинка из прошлого вновь всплыла перед глазами и рука сама по себе дернулась на предохранителе.
Последствия наземной операции в районе населенного пункта Новый Шатой. Чечня. 11 июля 1999 года. Спасательная операция.
- Стой, - сержант остановился, и опустившись на корточки потыкал веткой в свежий отпечаток в грязи.
- Ребячий. – Лейтенант Курехин перекинул АК за спину и присев рядом с Пылиным прикинул размер ботинка. – Интересно, кто тут может быть акромя чехов?
- Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? – Сержант аж крякнул от негодования.
- Думаешь тут то же? – Нахмурился Всеволод.
- Не знаю, - Пылин развел руками и, встав начал осматривать окрестности, - но я бы дальше колонну не повел.
Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось шевельнулся, будто почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, не подумайте чего-то такого. Курехин никогда не был трусом, и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись силами, кто круче тот и выиграл.
Вторая Чеченская оказалась не такой кровопролитной как первая.
Огромные потери в живой силе кое-чему научили Российский генералитет. Поимев почти четыре тысячи двухсотых, и порядка двадцати тысяч трехсотых, потеряв в горах столько же, пропавших без вести, и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной службы.
Командир отдельного подразделения, десантно-штурмовой бригады, лейтенант Всеволод Курехин, основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный чтобы возглавить экспедицию по поиску и освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще осталось бы пара томов для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, вживую срезая с кожи татуировки, вырывая ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи сходили с ума и рвали себе вены зубами.
Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в рабстве трех российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием, ширмой. На самом деле в двух Уралах с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные АКС-У. За плечами каждого из них было немало боевых ходок и десятки жизней на счету. Некоторые делали зарубки на приклады, особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не просекалось прозорливым начальством.