Дорогие друзья, мог ли я когда-либо предположить, что именно в этом прекрасном городе знают обо мне, помнят меня. Ведь у себя на родине я почти всеми полностью забыт. Конечно, в этом есть и доля моей вины. Ведь даже моим попутчикам, направлявшимся в Советский Союз, я и то ничего о себе не рассказывал. Еще раз прошу простить меня. Сейчас коротко постараюсь представиться...»
Однако должен признаться, до этого никогда не видел того, что произошло в зале. Все стояли, нет, не только аплодировали, но даже плакали.
Поднявшийся в зале шум привлек внимание дежурившего персонала Дома дружбы и мира с народами зарубежных стран. Те, которые сумели, поднялись наверх и вошли в зал. Концерт был продолжен. Вечер закончился поздравлениями в адрес Джона Бернарда.
Имею право подчеркнуть, что и организаторы этой встречи были очень довольны её результатами.
Учитывая факт, что у нас все с большим вниманием относились к Испании и что я сам, а также многие активисты – ветераны войны были в числе добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании, являвшейся первой вооруженной битвой против фашизма, войной, ставшей авангардной битвой Второй мировой и Великой Отечественной войн, позволило мне еще остановиться более подробно хотя бы на некоторых прибывших в Ленинград делегациях и туристических группах, по своему составу очень близких нам. Речь идет о многочисленных группах прибывших из Испании антифранкистов, испанских партизан, воинов революционных сил Испанской Республики, все тех, кто боролся, защищая свой народ. Конечно, были и группы, состоящие из бывших испанских детей, находившихся в Ленинграде в школах-интернатах, а после войны, в основном после смерти Франко, вернувшихся в Испанию, на родину.
Мне посчастливилось не только принимать делегации и туристические группы, состоящие из испанцев, но и встречаться со многими не только на их родине, но у нас, в Советском Союзе, и в других странах. Смею даже подчеркнуть, что некоторые стали моими близкими друзьями. Перед тем как привести некоторые их имена, считаю нужным укать, что уже 14 января 1967 г. я получил билет Почетного члена Общества испанских политэмигрантов в СССР. Правление этого общества находилось в Москве на ул. Жданова. Сам факт моего выдвижения Почетным членом определял признание той пользы, которую я приносил, неся службу на испанской республиканской подводной лодке, а уже начиная с шестидесятых годов в Ленинграде продолжал приносить пользу испанскому народу, выступая перед различными советскими и даже иностранными слушателями со своими личными воспоминаниями, а в еще большей степени с подробным изложением многих деталей испанской истории, гражданской войны.
Я особенно подружился с проживающими в Ленинграде и Москве испанцами. Конечно, я встречался в Москве даже с Долорес Ибаррури, но это были хотя и очень теплые встречи, но носили чисто деловой характер. Во время одной из них она подарила мне написанную ею книгу «Единственный путь», изданную в Москве в 1962 г. издательством «Политическая литература». Я эту книгу тщательно храню и сейчас. Долорес Ибаррури в мае 1966 г. написала в книге на испанском языке: «Товарищу Гуревичу с сердечным приветом от Долорес Ибаррури».
Одна из моих встреч с Долорес Ибаррури была особенно трогательной. Это произошло после того, как я с моей женой Лидочкой совершили туристическую поездку на теплоходе по Волге и посетили Сталинград. На этом теплоходе был организован клуб с довольно комическим названием «Клуб встреч с интересными людьми». Все участники туристической поездки, во всяком случае, большинство из них, довольно часто присутствовали. Один из пассажиров, который узнал меня по фотографии в издании нашего сборника «Ленинградцы в Испании», предложил организатору клуба предоставить мне слово и на эту тему. После моего выступления руководство теплохода предложило мне в Сталинграде выступить на могиле сына Долорес Ибаррури, Рубене Руиса, погибшего в сентябре 1942 г., будучи командиром пулеметной роты, в боях за Сталинград. За проявленное мужество и героизм, он был удостоен, правда, только в 1956 г. посмертно, звания Героя Советского Союза.
Фотограф сделал ряд снимков и предложил мне прислать их в Ленинград. Я попросил фотографии выполнить в двух экземплярах с тем, чтобы один из них передать Долорес Ибаррури. Фотокорреспондент выполнил мою просьбу, а я поспешил при очередном посещении Москвы вручить их по назначению в одном экземпляре, а второй тщательно храню у себя.
Запомнились мне встречи в Москве и Ленинграде с испанским генералом, в то время членом Политбюро Коммунистической партии Испании, Энрике Листером. Первая состоялась в Москве во время посещения им Советского Союза – в Испанском центре на ул. Жданова отмечали его шестидесятилетие. Мне было поручено от имени Ленинградской секции советских добровольцев – участников национально-революционной войны в Испании поздравить его. Прошло уже тридцать лет с того дня, как мы с ним впервые встретились, познакомились на фронте под Барселоной и провели довольно долгое время за столом с офицерами его армии, я его не узнал, он постарел, но меня сразу узнал, и мы уделили немного времени нашим воспоминаниям. Второй раз мы встретились с ним дважды в Ленинграде. Первый – за праздничным столом у проживающих в нашем городе испанцев. Для участия в этой встрече были приглашены В. В. Пузейкин и я. Вторая встреча была в Таврическом дворце на конгрессе Всемирного совета мира, посвященного 50-летию ленинского Декрета о мире. У меня сохранилась фотография, на которой я стою рядом с Энрике Листером, кроме нас вице-адмирал В.Л. Богденко, приехавший в Ленинград для участия в конгрессе из Риги, писатель Жан Грива, подполковник Л.Л. Покровская, генерал-майор К.В. Введенский и замкафедрой иностранных языков Ленинградской консерватории, бывшая переводчица в Испании Е.Е. Константиновская. Особо хочу отметить, что Энрике Листер был членом Всемирного Совета Мира, проживал в то время в Париже. Мы же входили в незначительное число приглашенных на конгресс.
После возвращения Энрике Листера в Испанию я еще поддерживал связь с ним, правда с помощью Луиса Балагера, проживавшего в Москве, ближайшего сотрудника Долорес Ибаррури в ее литературной и прочей работе, до того как был исключен из ЦК КПИ бывшим генеральным секретарем С. Каррильо. Он был единомышленником в то время Энрике Листера. Именно поэтому я переслал через него Энрике Листеру вышедший сборник «Ленинградцы в Испании» и через него получил выпущенную в Испании (потом переведенную на русский язык) в первом издании его книгу «Наша война».
В Москве в близких отношениях был с Луисом Балагером, и перед его отъездом с семьей в Испанию и Лида встретились с ними, вместе пообедали в ресторане и провели немало времени.
Среди других друзей могу назвать Л. Эррайса, М. Морхильеса, Хуана Айстарана, М. Кампусано, М. Мендиета, Сагуэса Хуана, И. Сииа и других. В Ленинграде наиболее близкие отношения у меня сложились с руководителем ленинградского землячества Артуро Олано и его женой, русской, Викторией Федоровной, и многими другими испанцами.
Полностью были выполнены тщательно отработанные программы экскурсий по городу, пригородам, музеям и памятным местам, а также организуемых встреч с ветеранами войны и участниками национально-революционной войны в Испании. На всех прибывших Ленинград произвел очень хорошее впечатление. Первые две группы были тепло встречены в лучшей в нашем городе школе с изучением испанского языка.
Одной из групп руководил испанский сенатор, врач-хирург Хавьер Паулино Перес, который в годы национально революционной войны в Испании в военном госпитале на аэродроме Сан Хо вер, неподалеку от Барселоны, совместно с советским врачом-хирургом, в то время капитаном РККА И.С. Колесниковым, оперировали летчиков-республиканцев. Это были первые столь сложные операции на грудной клетке.
Совершенно неожиданно для меня испанский сенатор (я не знал еще о том, что он врач хирург) обратился с просьбой организовать встречу с его другом, советским хирургом Иваном Степановичем Колесниковым, с которым, кстати, я был уже многие годы в дружеских, весьма близких семейных отношениях.