Сложившаяся система теперь начала постепенно отделять римскую знать от самих римских граждан. Знатные вельможи зачастую скорее оказывали протекцию своим вольноотпущенникам или вольноотпущенникам своих друзей, чем обычным, не зависящим от них римлянам. К этому следует прибавить и то, что именно в это время в Риме среди части новых римских граждан стали появляться землячества, чего ранее не было. В итоге очень часто земляки из числа вольноотпущенников и провинциалов могли легче добиваться успехов в делах, чем не имеющие покровительства обычные римляне.
Римское общество изначально появилось от смешения нескольких племён и всегда принимало в себя всё новых и новых членов. Но во времена высокой рождаемости ставшие римскими гражданами иностранцы, будь то свободные граждане, переселившиеся из других городов, или получившие свободу рабы быстро ассимилировались среди римлян. И это не ограничивалось ношением римской одежды, соблюдением римских традиций и знанием латинского языка. Полученное ими римское гражданство естественным образом скреплялось многочисленными родственными связями с римлянами, и если не они сами, то уже их дети ощущали себя не сабинами, умбрами, этрусками, вольсками или эквами, а частью римского народа. Но Рим уже не мог переварить всю эту массу, сделав её единым целым. Появление в Риме, среди римских граждан, национальных общин, оказывающих протекцию прежде всего своим землякам, конечно же, не соответствовало интересам остальных римлян и общества в целом.
Римом по-прежнему правила римская родовая знать, но разрыв между интересами знати и интересами остальных римских граждан резко усилился. К тому же усилилась борьба между различными кланами римской знати за власть. И раньше среди римской знати были семейства более или менее влиятельные. Если мы посмотрим список обладателей высшей власти Римской республики — консулов, то увидим, что, хотя римский сенат всегда состоял из нескольких сотен человек, консулами чаще всего были представители очень немногих семей. Причём наиболее влиятельные семейства могли похвастаться десятками консулов из своего рода, в то время как остальные сенаторы могли только мечтать о назначении на такую высокую должность. То же можно сказать и о назначении преторов, цензоров, народных трибунов, эдилов, наместников провинций.
К концу II в. до н. э. несколько наиболее могущественных семейств Рима настолько усилились, что стали претендовать на абсолютную власть. Борьба за власть выплеснулась из стен сената на римские улицы, а с началом I в. до н. э. даже на поля сражений. Римляне впервые за много столетий стали поднимать оружие против римлян. Началась эпоха заговоров, гражданских войн, диктатур.
Всё это привело к изменению состава охраны римских вельмож.
В 479 г. до н. э. один из римских родов, род Фабиев, обратился в сенат с просьбой разрешить ему самостоятельно вести войну против города Вейи. «Пусть же другие войны», — убеждал сенаторов глава рода Фабиев, консул Цезон Фабий, — «будут вашей заботой, а вейянских врагов предоставьте Фабиям. Мы порукой, что величие римского имени не потерпит ущерба. Эта война будет нашей, как бы войной нашего рода, и мы намерены вести её за собственный счёт, от государства же не потребуется ни воинов, ни денег» [Т. Liv., II, 48, 8]. В итоге, как пишет Тит Ливий, сенат дал на то своё согласие, и мужчины рода Фабиев «при всеобщем восхищении» прошествовали по улицам Рима к городским воротам — «триста шесть воинов, все патриции, все одного рода, из коих любого самый строгий сенат во всякое время мог бы назначить вождём, шли, грозя уничтожить народ вейян силами одного семейства» [Т. Liv., 49, 4].
Фабии проявили явное зазнайство. В течение какого-то времени им действительно удавалось довольно успешно сражаться с вейянами, но затем они всё же попались в расставленную для них вейянами засаду и из всех Фабиев в живых остался только один. Но для нас интересно прежде всего то, что тогда Фабии вели войну силами только своего рода. Все воины их отряда были патрициями(!). В те годы любой глава римского рода и представить себе не мог, чтобы его охранял раб или чужестранец. Главу семейства охраняли родственники — многочисленные и преданные. Но так было только в те годы, когда каждая римская матрона выходила замуж лишь однажды и имела до десяти и более детей. В дальнейшем же положение изменилось. К началу же I в. до н. э. некоторые римские семейства были настолько богаты, что могли набрать за свой счёт несколько легионов. Сами же римские семейства — и бедные, и богатые — стали гораздо менее многочисленными, чем прежде.