Конфликты между патрициями и плебеями возникали ещё не раз, но римские должностные лица прилагали все усилия для их быстрейшего разрешения с учётом интересов обеих сторон. Если это не удавалось одним должностным лицам, в дело вступали другие, но конфликт прекращался без излишних эксцессов. Уже в 448 г. до н. э. часть трибунов потребовала продлить свои полномочия, а также выбрать на новый год не 10, а 15 трибунов, но этому благоразумно воспрепятствовал всё тот же народный трибун Марк Дуиллий, которому выпал жребий председательствовать на выборах. Более того, ему удалось добиться того, что в том году двумя эдилами были выбраны патриции Спурий Тарпей и Авл Этерний — оба люди умеренных взглядов. В следующем, 447 г. до н. э., между плебеями и патрициями вновь возникли трения, но консулы «Марк Геганий Мацерин и Гай Юлий пресекли распрю между трибунами и патрицианской молодёжью, не посягнув на полномочия трибунов и не поступившись достоинством патрициев» [Т. Liv., Ill, 65, 5]. Таким же образом старались поступать римляне и в последующие годы. Благополучие всей Римской державы зиждилось на консенсусе между патрициями и плебеями, поэтому обе стороны старались одёргивать экстремистов. И патриции, и плебеи старались обеспечить себе как можно больше прав, но и те и другие понимали, что зависят друг от друга.
Будучи в меньшинстве, патриции, хотя и обладали по-прежнему гораздо большими правами, вынуждены были идти на новые и новые уступки.
В 444 г. до н. э. плебеи добились отмены запрета на браки с патрициями. Это была победа плебеев, но это не было поражением патрициев: сама возможность вступать во взаимные браки резко ослабила противостояние этих двух групп и пошла на пользу прежде всего им самим и единству Римской державы. Тогда же плебеи получили право быть избранными в сенат и одновременно добились введения в Риме новой высшей магистратуры — военных трибунов с консульской властью, а трибуны к тому времени считались чисто плебейской магистратурой. Но патрициям удалось настоять на том, чтобы эти трибунские должности можно было занимать и им. Таким образом, в отличие от должностей обычных народных трибунов, избиравшихся только из числа плебеев, военные трибуны с консульской властью избирались и из плебеев, и из патрициев.
Военный трибун с консульской властью (tribunus militum consulari potestate)[23] обладал практически теми же полномочиями, что и консул. Такие трибуны избирались с 444 по 367 г. до н. э. Но в сенате и народном собрании постоянно велись споры о целесообразности введения этой должности. В следующем, 443 г. до н. э., в Риме опять начали избирать консулов. Через 5 лет, в 438 г. до н. э., снова избрали военных трибунов с консульской властью. Затем вплоть до 433 г. до н. э. избирали консулов, а потом — военных трибунов с консульской властью, и так продолжалось вплоть до 367 г. до н. э. Причём однажды (в 375–371 г. до н. э.) разногласия дошли до того, что, по словам Евтропия, сенат «постановил, чтобы никого не назначать, и четыре года протекли без всякой высшей власти в Городе» [Evtr., II, 1, 1].
Введение должностей военных трибунов с консульской властью, а тем более замена ими консулов, казалось бы, было безусловной победой плебеев, однако очень скоро патриции сумели обратить это в свою пользу: военные трибуны с консульской властью обычно избирались только из патрициев и лишь изредка и с большим трудом военным трибуном с консульской властью удавалось стать и кому-то из плебеев.
Помимо этого, пойдя на отмену запрета браков между плебеями и патрициями, а также на замену консулов военными трибунами, патриции в 443 г. до н. э. получили от плебеев согласие на введение для себя одной весьма важной новой должности. «Этот год», по словам Тита Ливия, «до начало должности цензоров, сначала малозначительной, а потом так возвысившейся, что цензорам подчинялись римские нравы и образ жизни, что в сенате и во всаднических центуриях им сделалось подвластно вынесение приговоров о достойном и недостойном, что им подчинены были общественные и частные постройки, что сбор податей с народа римского был отдан на полное их усмотрение» [Т. Liv., IV, 8, 1–2].
Слово «цензор» (censor) произошло от слова «ценз» (census). Учреждение должности цензоров мотивировалось необходимостью улучшить контроль за соблюдением правильности ценза (оценки имущества граждан) и правильного распределения их статуса согласно цензу, так как Республика сохранила ценз, введённый царём Сервием Туллием, и исходя из ценза по-прежнему фиксировались и налоги граждан, и то, с каким вооружением и на какие должности они должны приходить в римское войско. Право голоса по-прежнему давалось не всем, а лишь тем гражданам, кто обладал соответствующим имуществом и платил налоги. В условиях Республики это приобретало ещё большее значение, чем при царе, так как если в царское время народное собрание лишь утверждало (или могло не утвердить, что практически никогда не случалось) решение царя, то теперь все решения принимал сенат, а наиболее важные решения — сенат и народное собрание, быть же членом сената или иметь голос в народном собрании можно было, лишь обладая соответствующим цензом. Чем меньшим был ценз, тем меньше было и прав. Граждане же, входившие в центурию, не имевшую разряда, хотя и освобождались от воинской службы и налогов, но не могли принимать участия ни в выборах, ни в дележе воинской добычи — одного из главных источников обогащения. Поэтому эти граждане всеми силами старались выбиться в более престижные центурии. Да и большинство других граждан также старались повысить свой ценз и соответственно добиться больших прав. Но одного богатства было недостаточно для того, чтобы гражданин мог занять в Риме достаточно высокое положение. Для того чтобы выбиться в высшие сословия, а тем более стать сенатором, надо было не только засвидетельствовать необходимый ценз, т. е. способность платить определённую сумму налогов, но и добиться соответствующего уважения и общественного признания. Каков был имущественный ценз сенатора в древности, неизвестно, но в I в. до н. э. этот ценз достиг суммы в 800 000 сестерциев, а затем был повышен до 1 200 000 сестерциев, но даже такие деньги не превращали автоматически обычного гражданина в сенатора. Как правило, сенаторами становились сыновья прежних сенаторов. Новый человек мог занять кресло сенатора лишь в случае, если кто-то из прежних сенаторов умер от старости или погиб в бою, не оставив наследника, а также в редких случаях исключения кого-то из списка сенаторов или если наследник прежнего сенатора не мог подтвердить свой сенаторский ценз.
23
Иногда военных трибунов с консульской властью именовали более коротко и просто — трибун с консульской властью (tribunus consulares). Военных трибунов с консульской властью ни в коем случае не следует путать не только с плебейскими трибунами (народными трибунами), но и с обычными военными трибунами. Римский легион состоял из нескольких когорт, а когорты — из нескольких центурий. Обычные военные трибуны были всего лишь командирами когорт. Как правило, в каждом римском легионе было по шесть военных трибунов. Таким образом, должность обычного военного трибуна была выше должности центуриона (командира центурии), но ниже должности легата легиона.