У меня не было никаких сомнений в том, что под неопределенным «кому-то» Крючков имеет в виду меня, и я с готовностью согласился вылететь в Кабул в любое время.
Решив этот вопрос, начальник разведки поручил мне сформировать три-четыре группы из опытных сотрудников во главе с офицерами, знавшими персидский язык и обстановку в Афганистане и соседних с ним странах для направления в Кабул, чтобы в решающий момент оказать помощь «парчамистам».
С этого момента афганские дела надолго стали приоритетными в моей служебной деятельности. Боевые группы были сформированы, экипированы, вооружены и вместе с армейскими специалистами перебазированы на афганскую военную базу Баграм за несколько дней до событий.
Я же вылетел в афганскую столицу раньше, в первых числах декабря 1979 года.
Зима… Холодно… Ночь… Аэродром «Чкаловское» погружен в темноту, мрачный и неуютный. Долго ищу самолет, в котором надо лететь до Баграма. Никто ничего не знает или просто не хочет говорить с неизвестным штатским человеком.
Наконец самолет найден. У меня диппаспорт на весьма прозаическое имя Николаева Петра Ивановича. Этот паспорт я, кстати говоря, нигде никому так и не предъявлял. В списках пассажиров я значился и был допущен в самолет вместе с группой генералов и офицеров-десантников.
Командир экипажа предупредил нас, что самолет грузовой, без удобств, перелет до Ферганы долгий и облегчиться от лишнего груза надо заблаговременно, прямо под крылом самолета, так как в самом самолете на крайний случай имеются только ведра.
Среди команды военных старшим был генерал-лейтенант Н. Н. Гуськов, заместитель командующего воздушно-десантными войсками. С ним я впоследствии, уже в Кабуле, составлял планы выхода советских войск на основные объекты столицы Афганистана, которые надлежало занять нашим армейским частям, и прикомандировывал к ним группы разведчиков КГБ, заранее изучивших обстановку на этих объектах.
Короче говоря, поводырями у армейских частей в Кабуле были сотрудники разведки из отряда «Каскад», владевшие местными языками.
Летели долго, разместившись на каких-то ящиках, мешках и перевернутых ведрах, и таким образом привыкали к суровым афганским будням. Было холодно и тревожно от полной неизвестности.
В Фергану прибыли перед рассветом, и здесь нас уже ожидали и стол, и кров, и объятия десантников, которые тоже уже целенаправленно готовились, как выяснилось позднее, к выброске в Афганистан.
На военный аэродром Баграм мы прилетели в этот же день в сумерках и расположились на ночь в армейских бункерах, а утром на нескольких машинах отправились в Кабул.
Незнакомая страна, незнакомые люди, но кого они все же напоминают? Да и пейзаж какой-то очень знакомый. Ага, вспомнил. Это же Йемен. И горы такие. И люди бородатые, худощавые, мрачные, пропыленные. Кто одет в солдатскую шинель, кто в пальто, кто в драный халат. На ногах тоже большое разнообразие: и солдатские ботинки, и кеды, и даже галоши.
По всему видно, что достижения цивилизации проникают через Гиндукуш крайне медленно. Машины глохнут от разреженного горного воздуха. Постояв немного, снова движемся в сторону Кабула. Никто на нас не обращает внимания. К русским автоколоннам здесь давно уже привыкли.
В Кабуле прежде всего я встретился с генерал-лейтенантом Борисом Семеновичем Ивановым, старшим представителем КГБ, давно и хорошо мне знакомым, и вся моя дальнейшая работа проходила вместе с ним в полном единстве мнений и согласованности. Мы лишь распределили между собой участки работы, чтобы не мешать друг другу.
Жили мы с Борисом Семеновичем тут же, на территории посольства, и разлучались лишь ненадолго, чтобы поспать несколько часов ночью, но были, конечно, и полностью бессонные ночи. Чем ближе к 27 декабря — тем чаще.
Для того чтобы лучше разобраться в обстановке и оценить наши реальные возможности, я в первые же дни познакомился с руководителями некоторых советских коллективов. Среди них были посол СССР Фикрят Ахмеджанович Табеев, только что заступивший на свой пост; главный военный советник генерал-полковник Султан Кекезович Магомедов и находившийся во временной командировке в Афганистане первый заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант Виктор Семенович Папутин.