С целью локализации возможных действий американцев против сотрудника резидентуры было принято решение провести с американским контрразведчиком еще одну встречу с соблюдением необходимых мер предосторожности и вновь предложить ему сотрудничество с нами. На другой день оперработник позвонил американцу и предложил встретиться. Американец от встречи на предложенных нами условиях отказался.
Правильное поведение нашего сотрудника позволило избежать нежелательных для нас последствий. В дальнейшем каких-либо провокационных действий в отношении этого оперработника заокеанскими джеймсбондами не предпринималось.
В подобных условиях советской разведке приходилось работать в Японии долгие годы, пока на смену холодной войне и постоянной конфронтации не пришла эпоха разрядки международной напряженности и сотрудничества.
Естественно, возникает вопрос, насколько цивилизованно вела себя советская разведка все эти годы в Стране восходящего солнца. Можно ли рассматривать ее действия как грубое вмешательство во внутренние дела Японии? И наконец, какие конечные цели преследовала советская разведка в этой стране?
Попытаюсь ответить на эти вопросы.
Работала советская разведка в Японии достаточно осторожно, стремясь не повредить курсу правительства СССР на достижение лучшего взаимопонимания с восточной соседкой. Грубого вмешательства в дела Японии не было, если не считать того, что сама разведывательная деятельность является незаконной с точки зрения страны пребывания.
Советская разведка никогда в послевоенный период не ставила своей целью изменение политического строя Японии, совершение переворотов и приведение к власти в Токио каких-то своих сторонников.
Весьма интересными на этот счет являются высказывания бывшего сотрудника резидентуры КГБ в Японии Станислава Левченко, изменившего Родине в 1979 году. Он, в частности, публично признавал, что советскую разведку интересовали прежде всего те слои общества и те политики, которые выступали за всестороннее развитие дружбы и сотрудничества Японии с Советским Союзом. И разведка Кремля старалась развивать контакты с людьми этой категории, чтобы еще больше поощрить их действовать в целях укрепления разносторонних советско-японских связей. Наверное, нельзя назвать такую работу разведки, даже при очень большом желании, разрушительной или нецивилизованной.
Но надо сказать, что и в эпоху конфронтации и политической напряженности взаимный интерес России и Японии имел постоянную тенденцию к росту. Географическая близость, экономические интересы, желание познать культуру друг друга — все это определило поступательное движение в отношениях между нашими странами.
Весной 1978 года (это было в марте, когда цветет сакура — японская вишня) посчастливилось и мне посетить Страну восходящего солнца, чтобы познакомиться с работой нашей резидентуры в Токио. К поездке я готовился особенно тщательно, отчетливо понимая, что, насколько серьезной будет подготовка, настолько и глубокими будут впечатления и результаты от поездки. Прочитал несколько книг, ознакомился со справочниками и географическими картами, подробно побеседовал с нашими работниками, которые по многу лет провели в Японии.
Во время такой подготовительной работы я окончательно понял, что Япония — это перспективная для широкого сотрудничества страна, что там масса людей, которые интересуются Россией и любят ее. Я убедился, что в Японии хорошо знают нашу литературу, театр, вообще все наше искусство.
Мое пребывание в Японии в течение десяти дней было чрезвычайно интересным и насыщенным. Несмотря на очень большой интерес к японской культуре и многому другому, меня больше всего интересовали все же сами японцы, особенности их психологического склада и национального характера. И если многие писатели, исследователи и журналисты часто пишут о «загадочной славянской душе», то в не меньшей степени в мире идет спор и о непостижимой загадке японского характера.
Помимо тех черт японцев, о которых я уже упомянул, меня поражает еще японская любознательность, пунктуальность и необыкновенная вежливость.
Японских туристов можно обнаружить во всех городах мира, где есть какие-либо памятники истории, культуры или архитектуры. Я видел их многочисленные группы в испанских городах, в Мексике, Перу и во многих других странах. Они есть всюду. И они не просто лениво таращат глаза, или что-нибудь жуют, или же рассматривают сувениры в лавках, а внимательно слушают экскурсоводов, снимают все на видеопленку, фотографируют и тщательно все записывают. Они — само внимание, и ничто не может их отвлечь от рассказов гида и полной фиксации увиденного и услышанного.