Первый тяжелый день пребывания делегации Насера закончился ужином, который давал Ворошилов. На следующий день — переговоры делегаций и обед, который был дан от имени Хрущева. Обед этот запомнился неестественно длинной застольной речью Хрущева (даже в сильно сокращенном виде она в упомянутой книге заняла более девяти страниц). В этой речи было все: и борьба за мир, и Бандунгская конференция, и борьба против испытаний атомного оружия, и новая западная водородная бомба, и тройственная агрессия, и кристально чистая внешняя политика СССР, и мирное сосуществование, и советско-арабские дружественные отношения, и помощь слаборазвитым странам, и многое другое… В конце концов и сам Никита Сергеевич понял, что хватил лишку, а может быть, и есть уже захотел, но так или иначе он сказал: «Моя речь, кажется, была несколько длинноватой, но я стремился кое-что объяснить для лучшего взаимопонимания».
Во время этой речи произошел небольшой казус: сидевший слева от Насера Ворошилов наклонился ко мне и спросил:
— Никита читает по бумажке или у него экспромт?
Отвечаю:
— Он сначала читал, а теперь уже говорит без бумажки.
Тут нужно сделать пояснение. Когда Хрущев говорил о политике США, он обязательно выходил на тему о коварстве госсекретаря Джона Фостера Даллеса, которого считал виновником всех бед на свете, и начинал метать в него ядовитые стрелы. Когда Ворошилов услышал, что Хрущев говорит без бумажки и уже дошел до Даллеса, он сказал озабоченно:
— Это плохо… Когда я начну засыпать, ты толкай меня, не давай заснуть.
Вот такое поручение дал мне любимый герой моего детства и ранней юности — боевой нарком и красный маршал Ворошилов, а сам сразу же заснул. Я спросил у представителя охраны, стоявшего неподалеку: «Что же делать?», и тот с видимым беспокойством ответил: «Скорее толкай его, пока он не захрапел!»
Были и другие моменты, в том числе связанные с употреблением спиртных напитков. Тот же Ворошилов, пробудясь от короткого сна, начал активно предлагать тосты, пытался чокаться с членами делегации, арабы же сидели как в воду опущенные и искоса поглядывали на Насера, не зная, как реагировать. Дело кончилось тем, что Хрущев после нескольких безуспешных попыток призвать Ворошилова к спокойствию выхватил рюмку с водкой из его руки и выпил ее сам за здоровье дорогих гостей. Ворошилов обиженно заворчал в ответ. В результате этих застолий мои представления о порядках в кремлевских хоромах значительно расширились.
В дальнейшем тема Даллеса возникла еще раз. В тот же вечер, 30 апреля, Насер в сопровождении Хрущева и Ворошилова смотрел в Большом театре «Лебединое озеро». Это был первый балет в жизни Насера и большинства его спутников. По ходу действия Никита Сергеевич давал свою политическую трактовку происходящим на сцене событиям. Когда на сцене появился злой гений Ротбарт в черном костюме с перьями, Хрущев оживился и сказал Насеру:
— Это Даллес! Ну ничего, товарищ Насер, ничего! В конце действия мы таки обломаем ему крылья!
1 мая гости присутствовали на параде и демонстрации, а 2 мая я отключился от работы с делегацией, так как утром этого дня состоялась встреча председателя КГБ И. А. Серова с директором Службы общей разведки ОАР Салахом Мухаммедом Насром, во время которой я был представлен в качестве офицера связи для поддержания в Каире контакта между спецслужбами СССР и Объединенной Арабской Республики. Салах Наср быстро набрал в Египте большую силу и влияние и даже, продолжая руководить службой, был назначен вице-президентом ОАР. Однако вскоре после войны 1967 года с Израилем он разошелся во взглядах с Насером и был арестован. При Садате Наср был освобожден из заключения и занялся изданием своих мемуаров.
Слово «мухабарат» — так по-арабски именуются спецслужбы — производит на арабов ошеломляющее действие. У «мухабарат» свои собственные законы, и если человек попал туда — это большая беда: во времена Насера порядки были жестокие. При Салахе Насре, человеке властном, резком, решительном, Служба общей разведки стала очень влиятельным учреждением. Для нее было выстроено большое здание на окраине Гелиополиса, недалеко от главного дворца республики Аль-Кубба. Это здание отличалось от подобных ему в других странах разве тем, что в обоих концах каждого коридора находились особые комнаты, где специальные люди с утра до ночи готовили чиновникам кофе и чай. Запах кофе в коридорах «мухабарат» перебивал все другие запахи.