В свое время среди людей, имевших отношение к переводам речей и докладов руководителей СССР, ходило много разговоров о трудностях, которые испытывали переводчики Хрущева. Надо сказать, что он буквально истязал их своими прибаутками. Очевидно, просто не понимал или вообще никогда не задумывался над тем, что не все идиомы переводимы на иностранные языки. Помимо хорошо известного и не переводимого ни на какие языки любимого выражения Хрущева «кузькина мать», мне приходилось переводить и такие его перлы, как «баба с возу — кобыле легче» и «со свиным рылом в калашный ряд». Понятно, что Насеру так и не посчастливилось оценить по достоинству сочность и аромат этих выражений и пришлось довольствоваться приблизительными эквивалентами, тем более что упоминание свиньи оскорбляет ухо правоверного мусульманина.
В заключение пребывания Гамаля Абдель Насера в Советском Союзе 15 мая 1958 года было подписано совместное коммюнике по результатам визита, в котором высказывались единые точки зрения по многим международным вопросам и по вопросам двусторонних отношений.
Два дня спустя после возвращения в Каир я поехал в спортивный клуб «Гезира» отдохнуть и заодно договориться по телефону о встрече с Салахом Насром. Телефоны-автоматы были расположены недалеко от конторки, где сидела администратор, дававшая различные справки посетителям клуба. Чтобы не привлекать внимания посторонних моей трудной фамилией, мы с Салахом Насром договорились, что я буду называться Жоржем и меня сразу соединят с ним. Дозвонившись до канцелярии Салаха Насра, я несколько раз был вынужден сказать, что звонит Жорж. Наконец нас соединили, и мы договорились о встрече. Женщина за конторкой очень внимательно смотрела на меня и прислушивалась к разговору. Когда я кончил говорить, египтянка радостно заулыбалась:
— Господин Жорж, а мы все вас знаем. Вы переводили нашему президенту. Вас показывали в кинохронике каждый день во всех кинотеатрах!
Вот тебе и Жорж! Вот тебе и конспирация! Прямо по анекдоту: «Славянский шкаф у нас не продается, а шпион живет этажом выше».
За первым визитом Насера в Советский Союз последовали и другие, но такого энтузиазма ни у нас, ни в Египте уже не вызывали. Можно уверенно сказать, что этот первый визит так и остался самым главным визитом в советско-египетских отношениях.
НА РАЗВАЛИНАХ КАРФАГЕНА
Я очень зауважал себя, когда стал обладателем настоящего смокинга. Именно с пошивки смокинга у портного Адама в центре столицы началась в феврале 1962 года моя деятельность в Тунисе. Раньше я думал, что смокинги, фраки и прочие рединготы отошли в прошлое и носят их еще лишь при королевских дворах. В Каире, во всяком случае, дипкорпус обходился без смокингов. Оказалось, что в Тунисе на многие государственные церемонии, а также на некоторые дипломатические приемы следует надевать зимой черный, а летом белый смокинг. На белый смокинг посольство разориться было не в силах, а на пошив черного выдало мне казенные деньги. Смокинг был очень хорош, но надеть его пришлось всего три-четыре раза — мода на них как-то быстро прошла и протокол в Тунисе стал более демократичным.
В Тунисе я проработал с февраля 1962 года по август 1964 года. Попал туда не из-за самого Туниса, где задачи разведки были минимальными, а ради Алжира, с Временным правительством которого у советского руководства установились деловые отношения. ВПАР (Временное правительство Алжирской Республики) располагалось в Тунисе. На скромной маленькой вилле в пригороде жил тогдашний председатель ВПАР Юсеф Бен Хелда, по профессии фармацевт. Он и внешне больше походил на человека мирной профессии — учителя, врача или архивариуса, был крайне немногословен, сдержан и даже застенчив. Такой же неразговорчивой и скромной была его жена Салима, красивая, но несколько сумрачная женщина. За плечами обоих была продолжительная работа в подполье. В 1954 году Бен Хедда был арестован французскими властями, а выйдя из тюрьмы, снова принимал участие в партизанском движении в Кабилии.