На этот раз я вновь поразился тому, что человек готов подарить отдельный том из собрания сочинений и тем самым разрознить собрание. Думаю, что этот поступок удивил бы и других моих соотечественников — ярых собирателей полных собраний сочинений. Но так или иначе, томик этот оказался подарком на всю жизнь и стоит в моем книжном шкафу на почетном месте, всегда под рукой. Время от времени я подхожу к шкафу, беру эту книгу, открываю наугад страницу, наслаждаюсь прекрасными переводами и вспоминаю тунисских друзей.
Возвращаясь к мадам Бюрне, скажу, что года четыре спустя после нашего отъезда из Туниса совсем уже в преклонном возрасте Лидия Бюрне не только посетила свою родину, но и издала книгу с описанием этого путешествия. Книгу эту я не имел возможности прочитать, но во время одной из поездок в Африку наш общий тунисский знакомый подарил мне фотоклише нескольких страниц из нее, на которых рассказывается история нашего знакомства. «Мой дом, — повествует автор, — находился в районе, где были расположены иностранные посольства, и из окон дома был виден красный флаг на крыше посольства СССР. Иногда я встречала в городе русских, слышала родную речь, но никогда не решалась вступить в разговор». Далее мадам Бюрне описывает встречу с нами в доме нашего общего знакомого, подробно перечисляет темы, вокруг которых велся разговор, и расточает несколько неумеренные комплименты в адрес нашей семьи. «Это была моя первая встреча с новой Россией и с великодушием людей, которые ее представляют за границей», — заключает свой рассказ мадам Бюрне, сообщая, что именно это пробудило в ней желание вновь увидеть страну детства, «страну, которая всегда жила в моем сердце».
Все эти приятные люди — и Хеди Тюрки, и мадам Бюрне, и француз — участник движения Сопротивления, и некоторые другие — конечно, вызывали у меня интерес. Нормальный разведчик не может уже просто общаться с иностранцами и не думать о своей профессиональной принадлежности. В ходе любого общения он обязательно должен что-нибудь узнать полезное для своей работы. Тут и особенности быта и нравов населения, которые надо учитывать в повседневной деятельности, и элементы внутренней и внешней политики, и реакция населения на международные события и на решения собственного правительства.
В доме Хеди Тюрки, например, собирались интересные люди — члены дипкорпуса, солидные чиновники государственных учреждений. Здесь можно было и завести полезное знакомство, и даже развить его, а далее уже вести нормальную разведывательную работу.
У мадам Бюрне я попутно выяснял, все ли работы ее покойного мужа по микробиологии были опубликованы и если нет, то, может быть, их целесообразно изучить и, возможно, опубликовать в Советском Союзе. Как выяснилось в дальнейшем, этот мой интерес был вполне оправдан.
Друг-француз вообще обладал обширными связями в иностранной колонии Туниса и к тому же отрицательно относился к нарастающей активности американцев в этой стране. Понятно, что эти его настроения я учитывал и многое получил от этого человека в информационном плане.
Весь период нашего пребывания в Тунисе пришелся на правление президента Бургибы, который сконцентрировал в своих руках всю власть и пользовался непререкаемым авторитетом. Хабиб Бургиба действительно был национальным героем, приведшим Тунис к независимости и создавшим государство с высоким уровнем образования. Он гибко маневрировал в отношениях с великими державами, стараясь от всех получить как можно больше выгод для Туниса. Однако к моменту моего знакомства со страной Бургиба уже начал дряхлеть и у него довольно быстро прогрессировала мания величия. На его примере воочию можно было убедиться (а мы с этим неоднократно сталкивались и в собственной стране), что ничей авторитет не бывает вечным и для руководителя страны очень важно вовремя уйти со сцены, чтобы не стать посмешищем.