Из постоянного наблюдения за немецкими морскими коммуникациями и установления норм, на основании которых можно было судить об отклонениях от них, возник один интересный побочный факт, относящийся к крупной передислокации войск из Норвегии в южном направлении, о чем мы узнали до наступления в Арденнах в конце 1944 г. 30 октября Деннинг писал в своем донесении первому морскому лорду (копия донесения направлялась адмиралу Рамсею): «Общий тоннаж судов, которые с середины октября направлялись из Осло-фьорда в Данию, достиг 95 000 брутто-регистровых тонн. По произведенным оценкам, этого тоннажа достаточно для перевозки из Норвегии, по меньшей мере, одной дивизии. Части 269-й дивизии, ранее размещенной в районе Бергена, за последние несколько дней обнаружены на Западном фронте. По-видимому, они перевезены из Норвегии в Данию после середины октября».
В ноябре и в первую половину декабря это движение судов продолжалось, и ОРЦ каждую неделю рассылал сводку. 16 декабря, когда действительно началось немецкое наступление в Арденнах, Деннинг писал: «Немцы в состоянии перевезти одну дивизию со всем снаряжением за неделю, но, судя по обратному движению занятых перевозками судов, вряд ли они могли иметь на борту много тяжелого вооружения».
Неожиданность и первоначальный успех наступления фон Рундштедта показали, что служба разведки Эйзенхауэра не сделала правильных выводов из этих донесений.
Получив уведомление от Деннинга, большие усилия предприняло командование бомбардировочной авиации, чтобы помешать движению немецких судов путем еще более интенсивного минирования Скагеррака и Бельтов. В результате много судов было потоплено Эти меры, а также необходимость использования уцелевших судов на Балтике для начавшейся массовой эвакуации немецких войск и гражданского населения из Латвии, Литвы, Эстонии и Польши привели к общему снижению уровня немецкого судоходства.
Заключительная стадия войны никаких сюрпризов не принесла. ОРЦ по-прежнему следил за событиями на Балтике и за судорожными усилиями остатков надводных военно-морских сил Германии поддержать разваливающийся Восточный фронт. Все так же поступали донесения из осажденных французских портов в Атлантическом океане, с островов в Ла-Манше и из Голландии, равно как и от «малых боевых единиц», продолжавших еще сражаться. Эти данные свидетельствовали о распаде ВМС противника, который происходил с нарастающей быстротой. Но мятежи 1918 г. не повторились: дисциплина и боевой дух на надводных кораблях, как и на подводных лодках поддерживались вплоть до поражения Германии. Большинство крупных кораблей — предмет основной заботы Деннинга на протяжении пяти с половиной кошмарных лет — стали жертвой английских летчиков. «Хиппер» они разбомбили 3 апреля в доке Киля, а «Шеер» — неделю спустя. «Лютцов» был перехвачен возле Свинемюнде 16 апреля, и команде пришлось открыть кингстоны. Уцелели «Принц Ойген» да горстка миноносцев. Они были переданы странам-победительницам [103].
Глава пятнадцатая
ПОДВОДНАЯ ВОЙНА: ОТ «ДИ-ДЕЙ» ДО «ВИ-ДЕЙ» [104]
В январе 1944 г. Уинну присвоили временное звание кептена добровольческого запаса ВМС (RNVR). Инициатива исходила от адмирала Эделстена — заместителя начальника ГМШ (по подводным лодкам и торговому судоходству), которым он был с декабря 1942 г. Секцию поиска подводных лодок он больше считал частью своей «империи», чем подразделением начальника разведуправления.
В октябре 1943 г. в личной записке начальнику РУ Рашбруку и двум его коллегам, заместителям начальника ГМШ по флоту метрополии Бринду и по флотам в других морях Серваэсу, Эделстен писал об Уинне следующее: «Его опыт, разум и здравые оценки хода подводной войны спасли нашей стране огромный тоннаж судов и не раз содействовали уничтожению многих подводных лодок. На мой взгляд, столь блестящее служение своей стране заслуживает не такой награды, как орден Британской империи 4-й степени, врученный коммандеру Уинну в январе 1943 г. Мне хотелось бы увидеть его имя в новогоднем приказе о присвоении званий в числе тех, кому будет присвоено звание кептена ВМС. Я отлично понимаю, что присвоение такого звания офицеру добровольческого запаса ВМС будет случаем исключительным, но и положение, занимаемое этим офицером, а также его ответственность соответствуют по меньшей мере должности начальника управления».
Это предложение встретило восторженную поддержку Бринда, Серваэса и Рашбрука. К ним присоединился адмирал, возглавлявший морской резерв. На этот раз возражения со стороны министерства финансов против введения в штатное расписание должности с повышенным окладом не последовало. Для Уинна и руководство секцией поиска было большой честью, о чем он дал ясно понять своим сотрудникам. Это было разительным контрастом с отношением кадровых морских офицеров к резервистам и гражданским в бытность Комнаты 40.
Подводная война на морях была еще далека от завершения. Хотя численность действующих подводных лодок и сократилась за последние полгода на сорок единиц (до 168), в строй вступали, причем быстрее, чем когда-либо раньше, новые подводные лодки. Их общее число возросло на тридцать одну единицу и достигло 436. Но немцы добились определенных улучшений не только в этом. В первом донесении за 1944 г. Уинн отмечал: «Боевой дух экипажей подводных лодок в данный момент, возможно, несколько выше, чем перед этим, по трем причинам. Во-первых, в декабре число уничтоженных лодок было намного меньше: подтвержденных только шесть (одна лодка затонула из-за суровых погодных условий), а вероятных — четыре [105]. Во-вторых, «Гнаты» (в некотором роде пренебрежительное прозвище, которым англичане окрестили немецкие акустические торпеды) взрывались обычно на конечном этапе своего пути или при попадании в кильватерную струю. Подобные взрывы, приукрашенные словами «звуки тонущего корабля» или чем-нибудь в этом роде в немецких донесениях неоднократно и, по-видимому, искренне выдавались за успешные атаки против миноносцев и других судов. В результате контрольная служба подводного флота немцев, действительно поверив в эти сообщения или делая только вид, приходила к выводу, что акустическая торпеда в 60 случаях из 100 попадает в цель. По подсчетам немцев, с сентября было потоплено или повреждено 50 эскортных судов. В-третьих, немцы фактически добились некоторых успехов».
Немецкая пресса широко раструбила вымыслы о новом германском оружии и о числе потопленных миноносцев союзников. Поэтому секция разведуправления ВМС, ответственная за пропаганду, выступила с предложением опубликовать правдивые данные, чтобы опровергнуть эти измышления. Но начальник ОРЦ — заместитель начальника разведывательного управления решительно отклонил эту идею. «Я полагаю, — писал Клейтон, — что противник не располагает сведениями о неэффективности этого оружия, на которое он возлагал столь высокие надежды Нам не стоит давать ему подтверждение, опровергая сведения, в которые он верит».
Вряд ли можно сомневаться в правоте Клейтона: пусть противник и дальше применяет оружие, которое не приносит пользы, пусть он полагается на него — англичане больше выиграют от этого, чем от сомнительных результатов, которые могут быть достигнуты их «белыми», «серыми» и «черными» пропагандистскими организациями.
Не прошло и несколько недель после резолюции Клейтона, как мы перехватили сигнал бедствия, поданный двумя подводными лодками [106]. Они сообщали, что торпедированы и идут ко дну. Ясно было, что в них попали «Гнаты», выпущенные другими лодками, после чего Денниц вынужден был предупредить командиров подводных лодок о необходимости соблюдать осторожность при стрельбе акустическими торпедами в условиях плохой видимости. Уинн прокомментировал это так: «Торпеды «Гнат» — не божья благодать. Командование противника начинает сомневаться в достоверности многочисленных донесений об успехах, достигнутых при помощи этого оружия. Последние приказы говорят о его желании собрать сведения об использовании торпед «Гнат» и проанализировать их, а также послать другие подводные лодки для обследования мест предполагаемой гибели кораблей… По-видимому, тактика, состоящая в том, чтобы держать противника в неведении относительно истинной степени эффективности его «Гнатов» и, вводя его в некоторое заблуждение, вызывать у него еще большее разочарование, возможно, уже начинает приносить свои плоды».