«Каждая первичная партийная организация, каждый коммунист обязаны в период избирательной кампании защищать перестройку от демагогов, авантюристов», — пытаясь извлечь уроки из прошедших выборов, сказал на пленуме одного из уральских обкомов КПСС его первый секретарь. (Кстати, непонятно, почему это надо делать т о л ь к о в период избирательной кампании?!). И если говорить об авторе этих слов, с треском провалившемся на выборах, то какие «демагоги» и «авантюристы» мешали ему в предвыборной борьбе? Газеты освещали его предвыборные встречи, пожалуй, как ни одного другого кандидата. Телевидение предоставило ему по самой высшей мерке возможность познакомить людей со своей предвыборной платформой.
Но не сумел партийный лидер убедить избирателей в своей способности внести весомый вклад в перестройку. Слишком уж директивно руководящими стереотипами отдавали его проповеди о том, что «мы должны» и «обязаны»… А иные ответы на вопросы избирателей демонстрировали весьма посредственный уровень политической культуры кандидата.
«Правда» опубликовала острый сигнал собственного корреспондента, в котором защищались журналисты областной газеты, подвергнутые не только судебному преследованию (суд, кстати, отказал в иске за его необоснованностью), но и всяческим поношениям со стороны секретаря одного из горкомов партии за то, что осмелились критиковать горком. При этом он использовал и трибуну областной партконференции для сведения счетов с газетой, доведя до делегатов «единодушное мнение» членов горкома о неспособности редактора «руководить газетой в новых условиях…»
Что ж, высказывать мнение да еще коллективное никому не заказано. Странно другое. Секретарь горкома был не единственным, кто с трибуны конференции пытался подвергнуть «остракизму» прессу. Однако никому из ее представителей, в том числе и редактору газеты, кандидату в члены бюро обкома, несмотря на неоднократные просьбы, слова предоставлено не было. «Игра, как говорится, шла в одни ворота, — констатировал корреспондент «Правды». — Односторонний получился плюрализм». В статье приводились и другие факты игнорирования обкомом партии критических выступлений местной и центральной печати.
Естественно, в ходе предвыборных встреч избиратели интересовались отношением первого секретаря обкома к выступлению «Правды». Ответы звучали более чем странно: «Корреспондент высказал свой взгляд на происходящие события, а у меня есть свой. В этом и заключается плюрализм мнений». «Корреспондент «Правды» высказал свое мнение, а не мнение редакции» (?!).
«Оригинальный» взгляд на происходящие события, на плюрализм! Да, конечно, мнения, суждения могут и не совпадать, но принципы, цели, главные ориентиры у коммунистов одни. Ведь в данном случае речь шла не о том, «Автомобилист» или «Трактор» победит в хоккейных баталиях, а о попытке ряда партийных работников, как говорится, «перекрыть кислород» журналистам с критическим уклоном. И, наконец, как можно всерьез противопоставлять мнение корреспондента мнению редакции! Неужели не ясно, что если редакция не согласна с позицией своего корреспондента, она просто его не публикует? Подобные незрелые мысли партийного секретаря, кстати, тоже не могли не сыграть определенной роли в отрицательной оценке, выставленной ему как кандидату в народные депутаты.
На апрельском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС многие партийные работники продемонстрировали, прямо скажем, растерянность перед сложившейся в стране сложной ситуацией. Сетовали на отсутствие навыков политической борьбы, на трудности освоения новых форм и методов работы, на то, что к жизни в новых условиях оказался не готов практически весь кадровый корпус. В этом, очевидно, печальная и тревожная реальность переживаемого времени. И вряд ли за это стоит безапелляционно упрекать нынешние кадры.
Неумение вести открытый диалог с массами, привычка к администрированию, командному стилю, неспособность понять существо политической работы среди различных слоев населения. Все это, столь чуждое самому ленинскому духу партии, получившее название запретительного синдрома, появилось не сегодня и не вчера. Это результат долговременного, начиная с 30-х годов, деформирования кадровой политики, когда при выдвижении партийных работников происходил неоправданно большой крен в сторону специалистов промышленности и сельского хозяйства. Такая практика гипертрофированного технократизма вела к вымыванию интеллектуального потенциала из кадрового корпуса партии, к его некомпетентности в вопросах социальной и духовной жизни общества, к забвению ленинской науки идейно-политического воздействия на массы. Партийными организациями стали руководить командиры производства, а не комиссары человеческих душ.