Иванов было подумал, а уж не сплюнуть ли ему с досады, но решив, что уж слишком он, рабочекрестьянский командир, проникается аристократическими замашками графа, плевать не стал, а, поправив ремень, вышел из палатки. И окаменел от открывшегося ему зрелища.
У входа в расположение стояла дама. Одетая лишь в короткие, но до блеска надраенные сапоги, между голенищами которой и простой юбкой цвета хаки проглядывали чулки неуставного коричневого цвета. Гимнастерка дамы, с сержантскими нашивками, была почему-то подпоясана офицерским кожаным ремнем, а завершала ее облик лихо скошенная на правое ухо пилотка. В одной руке дама держала большой, и, судя по всему, довольно тяжелый железный чемодан, в другой - большую, и, судя по всему, довольно тяжелую железную коробку. На спине у нее висел "кавалерийский" карабин - подсумки с патронами к которому были закреплены на ремне, а за спиной болтался тощий солдатский сидор, чем-то набитый так, что мешок выглядывал одновременно и с правого, и с левого боков весьма неминиатюрной представительницы слабого пола. На вид даме было где-то под пятьдесят, а на взгляд было в ней килограмм девяносто. Причем - и это было очевидно - сплошных мышц, прикрытых традиционными для женщин кожно-жировыми покровами, достигавших - в избранных природой местах - достойных всяческого уважения размеров.
- Женщин, зачем приходить? Мима шагай, и железка свой не греми, а то савсем таварища камандира разбудишь - уговаривал даму Хабиббулин.
Уговаривал он ее очень убедительно, так что секунд через пятнадцать уже вся рота, продирая глаза и яростно зевая, выстроилась позади часового.
- Здравствуйте, мальчики! Меня зовут Синеок Людмила Константиновна, я теперь буду вести у вас физику… тьфу, назначена в вашу роту радистом. Журнала у меня пока нет, так что представьтесь пожалуйста.
Народ на секунду замер, осмысливая услышанное. Но, так еще не закончив осмысливание, а повинуясь приобретенным еще в ранней юности рефлексам, команду учительницы выполнил.
- Дежурный по классу рядовой Хабиббулин! - бодро закончил представление часовой. Граф, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поднял руку. Людмила Константиновна, заметив это, милостиво кивнула:
- Ну что у тебя, Вяземский?
- Можно выйти?
- Выйдите. Только не все сразу! - добавила добрая женщина, увидев взметнувшиеся руки. - По одному, всем хватит… а это кто? - заинтересованно спросила она, увидев выползающих из своей палатки гансов.
- Гансы.
- Что, все трое?
- Яволь, фрау лехарин, - ответил один из гансов, - Ганс Ерстен, Ганс Цвейтен и Ганс Дриттен, цу ирен динстен!
- Ладно, играйте… - Людмила Константиновна махнула рукой. - Иванов, где мне радиостанцию поставить?
- А я думал, вы с нами в разведку пойдете… сообщение в штаб передать.
- Какое сообщение?
- Ну, нам задали узнать, по какому времени фашисты наступать будут, по сталинским часам или по часам Особого отдела.
- Да, запущенный мне класс достался… Мальчики, ученик - это не сундук, который надо набить, а факел, который следует зажечь. Кто сказал?
- Вы - немедленно ответил Сидоров.
- Плутарх - опроверг его Вяземский.
- Какой Плутарх? - возмутился Сидоров, - Синеок ее фамилия! Красивая, кстати, хотя и смешная…
- Обычная фамилия - скупо прокомментировала Людмила Константиновна. - У нас вся деревня Синеоки. Триста дворов - и все Синеоки… хотя нет, учителя из города прислали, так у него действительно смешная фамилия была. Как его… Зайцев, вот! Ну вот, сбили меня… Вы, дети, должны думать, а не тупо запоминать приказы! Откуда у немцев часы товарища Сталина? И тем более часы Особого отдела? Они по своему времени наступать будут. А я с вами никуда не пойду, потому как тяжело: радиостанция двадцать семь килограмм вести - она ткнула ногой в железный чемодан, - а батарейка к ней тридцать два - она ткнула второй ногой в железный ящик. - Так что лучше мы просто послушаем по радио немецкие сигналы точного времени. Иванов, куда радиостанцию ставить?
Через пять минут, после того как вся рота оправилась и собралась вокруг установленной в углу рации, сержант Синеок включила выкрашенный в военно-полевой цвет агрегат. Вовремя, как оказалось, включила. Немецкий голос прокашлялся и сообщил:
- Передаем сигналы точного немецкого времени. Начало шестого сигнала соответствует шести часам утра на Смоленском направлении. Камраден солдатен, напоминаем: наступление переносится на четыре часа, просьба не опаздывать…