Командир отряда во всех официальных документах и сводках именовался с инициалами, в отличие от других руководителей групп, так как существовала и другая группа, которой командовал другой Кравченко. Они были совершенно разными людьми и по возрасту, и по опыту, и по виду.
Ребята из группы В.Н. Кравченко называли своего командира просто «Батей», а командир со всеми бойцами, кроме комиссара и своего заместителя по разведке и двух-трех сверстников, обращался, называя их не по фамилиям, а с неизменным «сын» к ребятам или «дочь» к девчатам. «Бате» в ту пору было уже 55 лет, и для нас он действительно являлся «отцом».
При нашей первой встрече, на пристани в военной гавани, командир группы № 55 поразил меня своим видом. Он чем-то напоминал мне знаменитого в то время В.И. Чапаева. Он был среднего роста, значительно выше своего комиссара, крепко сложен, широк в плечах. На голове прочно сидела, заломленная назад, каракулевая папаха. Он был, как и все его бойцы в обгорелом ватнике, а на плечах, как бурка на казаке, был накинут брезентовый плащ, тоже прожженный в нескольких местах. Но поражали его глаза и полуседые усы. В тот раз они выражали гнев и возмущение, вызванное нерадивой встречей и действиями комендантского наряда. Его усы дергались в такт взмахов его правой руки. Усы у него всегда дергались, когда он был чем-то возмущен.
Командир и комиссар всегда ходили вместе. Они были дружны еще до войны, работали в одном районе — Приютинском.
Комиссар группы был калмык. У него было очень сложное имя — Дорджи-Горяев Лежи-Горя Дорджи Горяевич. Но выговорить это было нелегко, и бойцы отряда звали его просто «товарищ комиссар» или просто «Дорджи Горяевич». По-русски он говорил с небольшим акцентом. Он был небольшого роста, крепкого телосложения, с очень смуглым лицом и выпирающими скулами. Обладал неиссякаемой энергией, вмешивался во все дела, касающиеся бойцов группы, покорял окружающих силой духа, верой в грядущую победу и жгучей ненавистью к предателям.
С заместителем командира по разведке Александром Андреевичем Аксеновым — отчимом моего нового друга Виктора Аксенова, отношения у меня не сложились. Он был очень высокомерен, и на всех малолеток смотрел сверху вниз, чем отличался от своих непосредственных начальников, командира и комиссара. Но я в то время от него не зависел и, по возможности, стремился избегать с ним контактов. Ребята в группе, обращаясь к нему, называли его просто «Дядя Саша», а он всех их, даже своего пасынка Витьку, называл только по фамилиям.
С ребятами из группы И.Н. Чернышева у меня контактов почти не было. Поэтому эту группу я знал значительно хуже.
В конце ноября вернулась с задания диверсионно-разведывательная группа А.Р. Потапова № 50 «Андрей».
Наступил декабрь 1942 года.
Здесь я считаю уместным привести текст докладной записки представителей Центрального штаба партизанского движения, направленной начальнику ЦШПД. П.К. Пономаренко, о мероприятиях по усилению деятельности партизан, от 30 декабря 1942 года (документ 131)[19].
С момента наступления частей Красной Армии нами проведены и проводятся следующие мероприятия:
1. Направлены две новые диверсионные группы (БЕСПАЛОВА и КРАВЧЕНКО) на железную дорогу Сальск — Егорлыкская, Сальск — Котельниково.
2. Перебазирована группа ЧЕРНЯХОВСКОГО из района Заветное на железную дорогу Сальск-Котель-никово.
3. Группы ГОЛУБЕВА, БАТАЕВА и ХАРЦХАЕВА, оставшиеся на территории, освобожденной частями Красной Армии, сейчас обеспечиваются боеприпасами, продовольствием и обмундированием и засылаются в тыл противника в новые районы на дороги Элиста — Зимовники, Ремонтное — Заветное.
4. Переформированы и на днях по получении оружия будут засланы в тыл противника на дороги Элиста — Приютное — Сальск и Приютное — Дивное отряды В.Н. КРАВЧЕНКО и И.Н. ЧЕРНЫШОВА. Эти отряды усилены численно до 34–35 человек и состоят из трех групп в каждом отряде по 10–11 человек, подготовленных для выполнения самостоятельных задач.
5. Имеется подготовленных 58 подрывников-диверсантов (четыре группы), которые будут направлены в тыл противника в ближайшие дни по получении оружия.
6. Продолжает отбор людей для формирования новых партизанских отрядов и групп.
Представитель Центрального штаба партизанского движения Рыжиков
Заместитель представителя ЦШПД Шестаков
2 ноября 1942 года диверсионная группа «Максим» получила по радио указание перекрыть железную дорогу в районе полустанка Куберле. Выполняя приказ, группа Л. М. Черняховского взорвала железнодорожный путь под первым эшелоном дивизии СС «Викинг». Противник не ожидал ничего подобного и двигался эшелонами по одноколейной железной дороге.