Мои снайперы, девушка и парень, без труда сняли четверых. Пятый, не понимая, что происходит, пустился бежать, но ему прострелили бедро и он, свалившись, стал кататься. Его подхватили за руки, приволокли к «Бате». А верблюд спокойно стоял на месте и жевал свою жвачку.
Воду на этот раз не проверяли. Раз калмыки пили, значит и нам можно. Бойцы буквально бегом бросились к колодцу, жадно набросились на воду. Она была немного горько-соленой. Но это была вода. Все напились вдоволь, наполнили фляжки. Настроение у нас поднялось. На этот раз поели с удовольствием. Опять банка тушенки на двоих и по два сухаря каждому. Сняли котелки, которые за все время похода ни разу не использовались, на всякий случай наполнить их водой. «Батя» приказал оттащить убитых легионеров метров на сто от колода. Трупы обыскать, все полезное собрать и принести ему. Забрать патроны, из винтовок вынуть затворы и разбросать в разные стороны.
Разведчики, обследуя местность вокруг колодца, обнаружили неподалеку небольшую низину, где и расположился отряд.
Трупы убитых легионеров мы отволокли подальше отсюда, завалили сухим ковылем и полынью. Раненого калмыка допрашивали комиссар и Аксенов-старший. Я находился недалеко от них. Они говорили по-калмыцки. Я разбирал только известные слова русского мата, которые время от времени употреблял Дорджи Горяе-вич. «Батя» тоже понимал калмыцкий язык, он перебирал взятые у убитых документы.
Комиссар закончил допрос. Пленный оказался старшим уничтоженной нами засады. Потом он поговорил с «Батей» и, подозвав меня, приказал оттащить пленного в сторону и пристрелить. Труп замаскировать, завалив сорванным бурьяном. Я выделил двух ребят, они выполнили это приказ.
Я спросил, что делать с верблюдом и арбой. «Батя» сказал, что его надо отвести в низину, туда, где расположился/ отряд, верблюда уложить, арбу осмотреть и замаскировать. Проверить груз, уложенный на арбе, он поручил Дзюбе. Я же попросил одного из своих парней отвести верблюда в наше расположение. Не помню, кто это был. Но когда он подошел к верблюду и взял за узду, тот перестал жевать, а потом вдруг повернулся к нему и плюнул. Все лицо нашего хлопца полностью залепила зелено-коричневая каша верблюжьей слюны. Это вызвало взрыв хохота. Смеялись все бойцы, «Батя» тоже. Но тут комиссар прервал общее веселье. «Чему радуетесь, — сказал он. Верблюд в голой степи виден за десять километров. Увидите этого растяпу к колодцу и помогите ему отмыться. Ведь он ничего не видит». Потом что сказал на своем языке одному разведчику — калмыку. Тот подошел к верблюду, похлопал его по морде, сказал ему пару слов и верблюд пошел за ним. В лощинке он сам лег на брюхо. Дзюба нашел на арбе несколько валяных полостей, видимо, подстилок для ночевке на промерзшей земле, бидон для воды и мешок с борциками — это кусочки теста из кукурузной муки, проваренные в овечьем жире и сливочном масле. Они не сохнут со временем и очень сытные. Бор-цики разделили всем поровну. Бидон наполнили водой. Арбу забросали сухим бурьяном. Полости из вяленой шерсти уложили на землю и те, кому повезло, легли на них.
«Батя» отошел немного, посмотрел на лежбище и сказал: «Теперь мы с транспортом. Идти станет легче». Он предупредил, что колодцы притягивают к себе всех жаждущих, в том числе конные патрули легионеров, да и немцев тоже, поэтому ухо держать востро. Организация охранения по отработанной схеме. Начинает, как всегда, группа Пятницкого.
Дневка прошла спокойно. К утру похолодало. Температура опять упала до 20 градусов мороза. В тальнике свистел ледяной ветер. Он обжигал лицо. Низина плохо защищала от пронизывающего ветра. В тальнике ползали на четвереньках. Поужинали нормально, осматривали оружие. Курили в кулак. Время от времени «Батя» приподнимался, разглядывая в бинокль безлюдную степь. Она была похожа ца бушующее море, в котором плавали грязно-белые льдинки.
Потом командир, радист и комиссар уединились в стороне. Радист присел, снял рукавицы и шерстяные перчатки, записал то, что диктовал «Батя». Потом поколдовал, зашифровывая донесение. Подышал на руки, растер пальцы, раскрыл сумку с рацией, подключил анодные и накальные батареи, надел наушники под шапку и стал морзянкой передавать разведданные, записывать полученные указания руководства. Потом переключил рацию, поймал передачу Совинформбюро. Москва передавала последние известия.
Комиссар сообщил нам, что 30 декабря 1942 года были освобождены села Троицкое и Вознесеновка. Образовалось полукольцо вокруг Элисты. Немцы попытались создать вокруг Элисты эшелонированную оборону, собрав на ее защиту имеющиеся силы. Но 31 декабря столица Калмыкии Элиста была освобождена.