Только с соседом порой общаемся, хороший мужик. А с такими, как твоя Катерина, иметь ничего не хочу. Желчная, злая, во всё свой нос сует. Потому…
Кухонная дверь отворилась и на пороге воссияла та самая Катерина, которая, не вытерпела и побежала хоть немного подслушать, чем же таким хмырь с разведёнкой занимаются да ещё при ребёнке. Небось, с виду городская, приличная, а по факту блудница последняя. И услышала про себя слова нелицеприятные, вынести уже не смогла. Ладно, когда ещё нос ото всех воротил, а теперь её грязью поливает.
— Хозяюшка, — запела Катерина. — Сахарку не займёшь? А то весь вышел.
И смотрит Катерина, как сидят за столом хмырь с разведёнкой и просто чай с баранками пьют, а не то, что она себе там придумала. А ребёнка рядом нет. Голову в комнату скосила, не видно мальчишки, тихо сидит, может, и уснул вовсе, пока эти двое тут милуются.
— Да, конечно, — поднялась Маша с места, а в руках Катерины и сахарница образовалась. Она ж не дурёха какая просто так ходить, надо же оправдаться. Вот по делу зашла.
Отсыпала Маша сахара той и отдала.
— Чаёвничаете, значит, — не спешит Катерина уходить. — Понятно. Видать, скоро на двух свадьбах гулять будем.
В руке Дмитрия что-то хрустнуло, и на стол посыпались куски баранки, пока он сам смотрел на хозяйский огород.
— Да не говори ерунды, — отмахнулась Маша. — Неужели по-соседски нельзя чаю попить?
— Так со мной он чего-то чаи не распивает или вот с Любкой Гороховой. К тебе наведался.
Наглость Катерины зашкаливала, но Маша была из другого теста, не как Светка, потому ответила.
— Помочь мне решил с печкой. У тебя же вот Арсений есть, он и помогает.
— Я про то и говорю, — с ухмылкой кивнула Катерина. — По всем вопросам.
— Помянешь чёрта — вот и он, — хмыкнул Дмитрий. — Вот же дал Бог бабе язык, — шумно поднялся из-за стола. — Ну чего ты ходишь? — подошёл ближе к Катерине. — Частная это территория, никто не звал, не приглашал.
— Ишь, раскомандовался, — упёрла свободную руку в бок. — Ни к тебе пришла, к подруге.
Маша округлила глаза, пытаясь припомнить момент, когда они перешли в разряд подруг.
— Да с такими подругами и врагов не надо, — ответил ей на это. — Ладно, — обратился к Маше, — показал, что с печкой, дальше сама. Пойду я свои дела делать.
Подвинул несносную бабу в дверях и вышел, а Катерина никак не угомонится.
— Наглый какой. Высказывать мне тут будет куда ходить, а куда не ходить. Сам на птичьих правах. Не в своём доме живёшь вообще, — крикнула вдогонку, и поняли Дмитрий и Маша, что подслушивала соседка под дверью до поры до времени. — Неясно ещё, чего из города укатил. Может, человека убил или от армии бегаешь.
Дмитрий взял тачку и домой её повёз. Вот же бывают люди, как заноза в заднице у любого. И чего им спокойно не живётся? В чужой монастырь со своим уставом так просто входят, будто реально командиры. С такими сразу надо рамки обрисовывать, или себе дороже.
— Ну и чего ты с ним возишься? — спросила Катерина у Маши. — Мутный он.
— Нормальный, — не согласилась Маша. — Сразу помог.
— Это потому, что ему от тебя что-то надо, — сузила глаза. — Понимаешь, о чём толкую?
— Скажешь тоже, — смутилась Маша.
— Деньги у тебя есть, вот он и крутится.
— Да какие деньги? — пожала плечами Маша. — Мы потому сюда с Антошкой и приехали, что ничего у нас нет.
Хотела Катерина про бумажки напомнить, что летали, да не стала. Вдруг эта сейчас кинется считать и пятёрку не найдет.
— Спасибо за сахар, — сказала и сбежала.
Созвонилась Маша со Светкой, попросила её бассейн присмотреть Антошке, если получится.
— А я тебя деньги потом отдам, — пообещала.
— Да я гляну, ладно. Только не знаю, в эти выходные, может, не смогу приехать. Ты там потерпи.
Конечно, Маша настаивать не стала. Как выйдет.
Вышли на улицу. Так хорошо, солнышко припекает, лето в самом разгаре. Кругом трава бушует, всё в бурьяне. Отправилась в огород, а там чудо. Малина. Спелая, ароматная. Растёт себе, пить есть не просит. Обрадовалась Маша. Вытащила из дома бидончик, Антошку рядом посадила с тарелкой. Сидит мальчишка, малину ест, от солнца щуриться, пока мать ягоду собирает и ему сыплет.
Рассказывает истории разные, и не знает, что снова у неё в доме гости.
Тихо-тихо отворилась калитка, неслышно человек ступает, поднимается по крыльцу и удивляется, что дверь открыта. На столе еда, кажется, дом нынче жилой!
— Есть кто? — спрашивает, но тишина гостю ответом, а в окошке женщина спиной какая-то видна в огороде.