– А за этот ответ я еще сердечнее вас благодарю, – сказал горячо император, крепко пожимая руку генерала и проходя дальше по фронту представляющихся.
Мы все почтительно стояли. Вот император подошел к последнему, маленькому воинскому начальнику и вдруг, остановившись против него вгляделся и громко спросил:
– Мишка, это ты?
– Так точно, в[аше] и[мператорское] в[еличест]во, это я, – последовал ответ.
– Да как же ты изменился! Едва узнал тебя! Ну, где и что ты теперь?
– Здесь местным воинским начальником[23], – отвечал тот.
– Не далеко же ты ушел за это время! А помнишь, как я тебе засветил апельсином в глаз? Боялись, что выбит! Но ты, молодцом, выручил тогда меня.
– Зато Вы меня знатно обогнали по службе, – отвечал, скромно улыбаясь, маленький подполковник.
– Ну, подумаем и о тебе, – сказал император, дружески пожимая руку бывшему своему сверстнику и товарищу игр по I кадетскому корпусу, которого он теперь узнал.
Петр Семенович Ванновский
Министр Ванновский видел издали, что воинский начальник слишком долго что-то говорит с императором. Заподозрив, что армейский офицер осмелился обратиться с частной просьбой к государю, нарушая тем строгий приказ, не допускающий таких просьб, министр быстро подошел к воинскому начальнику и грозно спросил его:
– О чем вы осмелились просить государя?
– Я ни о чем не просил. Сам государь узнал меня и заговорил со мною.
– Откуда же от вас знает?
– Мы вместе учились в I кадетском корпусе, и я был его постоянным товарищем в играх во дворце. Государь и вспомнил теперь об этом, – скромно отвечал подполковник.
– И что же? Вы до сих пор ничем не командуете? – спросил министр.
– Нет, я воинский начальник и до сих пор не числюсь кандидатом на отдельный батальон, – был ответ.
– Поправить это очень нетрудно, любезный подполковник, – сказал, круто меняя свой тон на полную доброжелательность, военный министр. – Вы где хотите батальон: на Кавказе или в России?
– Какой назначите, в[аше]в[ысоко]пр[евосходитель]ство, такой и приму.
– Вот и отлично. Адъютант! Запишите все сведения о полковнике. До свидания! – проговорил министр, дружески пожимая руку маленькому и сияющему радостью подполковнику, а затем поспешил на пристань, где государь уже садился в катер, чтобы присоединиться ко всей семье, любовавшейся с палубы на вид Батума. Залпы из орудий на судах и музыка возвестили о посадке императора. Скоро суда стали удаляться, а мы все легко вздохнули, радуясь благополучному концу всех пережитых нами волнений за истекшее время пребывания на Кавказе царской семьи.
Закончив дела лагерного сбора, я был откомандирован обратно в штаб военного округа. Помню, что еще последний мой доклад у г[енерал]-л[ейтенант] ф[он] Шака совпал с телеграфным известием о страшной катастрофе с царским поездом на ст. Борки 17го октября 1888 года. Прочитав это известие, генерал]-л[ейтенант] ф[он] Шак с ужасом сказал мне:
– А ведь это могло приключиться и у нас! Только теперь я чувствую всю серьезность и опасность перенесенного нами времени.
Но эта катастрофа имела косвенное влияние и на кавказские войска, а главное, на устроителей всяких встреч и празднеств, так как резко переменила то очаровательное настроение, с каким отбыли в столицу с Кавказа царская семья, а вследствие этого изменились напрасные надежды многих на щедрые награды и милости, о которых усиленно мечтали кавказские устроители торжеств. И войскам, и, особенно, туземному дворянству все торжества и приемы по случаю приезда царской семьи стоили огромных расходов. Так, напр[имер], устройство и оборудование только одного павильона у ст. Михайловской обошлось войскам лагерного сбора в несколько десятков тысяч рублей. На все эти расходы никакого отпуска из казны не было, а все они были произведены из хозяйственных сумм отдельных воинских частей по особой пропорциональной раскладке. Туземное же дворянство жестоко израсходовалось на свои национальные костюмы и устройство торжественных встреч.
Сердечно простившись с г[енерал]-л[ейтенантом] ф[он] Шаком, я прибыл в Тифлис и был прикомандирован к отделу г[енерал]-л[ейтенанта] Зеленого. К заведующему шелководственной станцией, где я жил (в Муштаиде) вернулась семья. Пришлось искать себе новую квартиру. Случайно нашел отличные и большие две комнаты в квартире недавно умершего крупного чиновника гражданского управления. Его жена из простого звания, не очень умная, но практичная, ничего не расстраивая в квартире после смерти мужа, отдала мне в наем две самых лучших и прекрасно меблированных комнаты за 25 рублей в месяц, предложив пользоваться выездом (рысак в дрожках или санях) ее покойного мужа еще за 25 рублей в месяц. Этот расход был мне вполне по карману, и я устроился вполне хорошо.
23
Уездный (окружной) воинский начальник – нестроевая штаб-офицерская должность в местном военном управлении, учрежденная в 1874 г. в ходе военной реформы. В мирное время на местного воинского начальника возлагалось заведование всеми запасными средствами уезда (округа) в людях и имуществе; в военное время – заведование призывом запасных и отправкой их в войсковые части. Аналог современного военного комиссара.