… — Та-та-ра-та, та-та-та! Та-та-ра-та, та-та-та! — Играл цирковой оркестр.
— Щ-щух, щ-щух, щ-щух, щ-щух! — Шуршали о кожу перчаток кинжалы.
Что только не делал с ними мальчишка!..
Превратившись в его руках в блестящие, сверкающие, и бешено вращающиеся пропеллеры, он взлетали на несколько метров вверх, рисовали стальными бликами колесо, шли «восьмёркой»…
Иногда они падали…
Но не случайно, а потому, что «приземлялись» то на одну, то на другую ногу юного жонглёра, и тут же вновь взмывали вверх, присоединяясь к своим стальным собратьям!..
Каха не только жонглировал этими стальными, опасными «пропеллерами», проделывая всё это и руками и ногами, но при этом он ещё успевал и танцевать!.. Он то шёл по кругу вдоль бортика манежа, заставляя зрителей, сидевших в первых рядах цепенеть и сжиматься от какого-то магического страха, то выходил на самую середину арены, и начинал приседать и даже кувыркаться через голову… И всё это время шесть кинжалов «жили» в его руках, летали и кружились вокруг своего повелителя…
— Щ-щух, щ-щух, щ-щух, щ-щух! — Шуршали они о кожу перчаток и пели свою тихую песню, которую и слышал-то только этот юный мальчишка-жонглёр. — Фр-р, фр-р, фр-р, фр-р!..
А несколько раз, подбросив кинжалы повыше, Каха умудрился сделать сальто-мортале через голову назад, не уронив при этом ни одного кинжала!..
…Сколько длится мелодия «Лезгинки»? Что-то около четырёх с половиной, пяти минут?.. Вот и представьте себе, что всё это время по арене цирка, не останавливаясь ни на секунду, движется жонглёр, танцует, делает сальто, и тому подобные вещи, а в его руках мелькают шесть острых кинжалов… Наверное не нашлось бы ни одного человека, которого не заворожило бы это действо!..
И у же почти в самом конце, когда оркестр доигрывал последние аккорды, Каха встал на двухметровый, по своим сторонам, квадрат толстой фанеры, которую там специально и уложили перед представлением, и…
Он высоко вверх, метров на десять, а может и выше, от арены, один за другим подбросил все шесть кинжалов, выхватил седьмой, тот который всё это время покоился в ножнах на его поясе, и тоже послал его за своими стальными собратьями, и…
Поклонившись публике, так и застыл в поклоне…
Зрители замерли, с ужасом наблюдая, как кинжалы возвращаются вниз, и летят прямо в спину юноши!.. И вот тут-то…
Каха, сделал очередное сальто-мортале назад…
И в ту же секунду:
— Тух, тух, тух, тух, тух, тух, тух! З-з-з-з-з-з-з!..
Все семь кинжалов воткнулись в фанеру буквально в нескольких сантиметрах от жонглёра…
— Ф-фу-у-х-х! — Выдохнул весь зал одновременно…
И буквально взорвался…
— Браво!!! Браво!!! Молодец!!! — Кричали буквально все, и, поднявшись со своих мест, неистово аплодировали. — Брависсимо!!! Молодец!!! Браво!!!
Каха поклонился несколько раз, собрал свой «реквизит», и убежал с арены за занавес… Где тут же, нос к носу, столкнулся с директором цирка, который был похож в эту минуту на рассвирепевшего гиппопотама…
Его лицо было похоже на варёный бурак, и он держался рукой за грудь в том месте, где находилось сердце:
— Ты что это там вытворял, идиот?!! — Прокричал директор. — Ты хочешь меня в гроб свести, мальчишка?!! Да у меня уже, наверное, инфаркт случился, пока я наблюдал за всем этим безобразием!!! Ты же мне на репетиции показывал совершенно другой номер!!! Да кто тебе вообще позволил так рисковать, идиот?!! Вон!!! Вон из цирка!!! Чтобы ноги твоей здесь больше небыло!!!
— Арчил! — Тэймураз взял директора под локоть. — Подожди!!! Не надо кипатиться!!! Подожди его выгонять вот так!!! Ты же тоже жонглёр! И я жонглёр! Послушай, что творится там, в зале! И вспомни! Ты хоть раз срывал такие овации!!! Послушай!!! Просто послушай!!!
Директор перестал кричать на юношу, последовав совету своего старого друга, и услышал, как за занавесом неистовствовал зрительный зал:
— Бра-во!!! Бра-во!!! — Скандировали зрители. — На бис!!! На бис!!!
Тогда он вопросительно посмотрел на Каху, а тот тихо проговорил:
— Арчил Георгиевич… Это ещё не весь номер… Я хочу показать людям ещё кое-что…
— Что?!!
— Там, за занавеской, стоят две мишени, которые я сам изготовил… — Каха показал на какую-то занавесь. — Ведь вы же уже видели, как я умею метать кинжалы… Разрешите, а?..
Времени на раздумья у директора небыло, и он, подумав несколько секунд, произнёс: