— Здесь тоже пару стебельков раздавлено! Очень похоже! Только отпечатка подошвы нет! Может, ветер сдул?
— Нет! Если не дует самум,[5] то следы в пыли ветер съедает за сутки или больше! А этот камень абсолютно чист от пыли! Значит…
— Его от пыли протёрли тряпкой! — догадался майор Сергеев.
И его мысль продолжил полковник:
— Которая была намотана на обычные армейские сапоги… — проговорил он задумчиво и посмотрел на майора. — А ведь этому, майор, таким «простым мелочам», тебя ни один из наших инструкторов не научит!..
В ответ Сергеев только обернулся к Абдулло и спросил:
— И ты, наверное, даже можешь сказать, как давно здесь был тот человек, который оставил этот след на камне?
— Я думаю, что ушёл он не далеко — километра на 2–3… По этой степи долго и быстро не походишь, а ветер, который «заметает» этот след, наносит пыль на камень не больше часа… — Произнёс Абдулло, как что-то само собой разумеющееся. — Он будет идти и пытаться прятать следы, а я буду идти за ним, по эти следам… Через три часа я его найду!..
И опять полковник и майор переглянулись между собой:
— Кхм-м… Ты это, юноша… А ты не зазнаёшься ли? — спросил комполка. — Тот, кого ты должен найти, опытный боевой офицер-разведчик!..
— Он хороший разведчик! — ответил Абдулло. — Только он не наш, не «степняк» и никогда не жил ни в степи, ни в горах!.. Его только учили здесь жить… А я так жил с самого рождения… И ещё… Никто и никогда не научит так, как может научить дедушка Саттар! Я его найду!..
…После этого офицеры уже на садились в авто, а шли вместе с Абдулло, немного позади, но и не отставая, чтобы не упустить ни малейшей детали… А он теперь уже почти не наклонялся к земле, а просто шёл вперёд по степи по какому-то, только одному ему известному пути, время от времени меняя направления… И…
Через три часа, как и обещал, он вышел на небольшой пригорочек и махнул с него рукой…
— Что там, Мулла? — спросил майор Сергеев.
— Я его нашёл…
— Не понял? — проговорил полковник. — Где?
— Во-он там! — Абдулло показал рукой на один из небольших пятачков кустарника метрах в трёхстах. — Вон там, в зарослях саксаула.
— Я ни хрена не вижу! — рявкнул в сердцах полковник и обернулся к майору. — А ты, Николай? Ты хоть что-нибудь видишь? Понимаешь?
Майор несколько минут всматривался в указанные заросли через оптику бинокля, а потом произнёс сокрушённо:
— Рафак умеет маскироваться… Я ничего не вижу, товарищ полковник!
— Так объясни же нам, змеелов, что ты там увидел, и с чего ты решил, что ты уже кого-то нашёл и мы уже пришли!
— Глаза даны, чтобы видеть!.. — произнёс Абдулло вполголоса. — Вон там, с левой стороны кустарника… Степная пыль, которая лежит на листьях саксаула очень тонким слоем, блестит, как-будто солнце отражается от воды… А левая часть кустарника не блестит!
— И что? Что это значит?
— Так бывает только тогда, когда пыль с каксаула сбили! Так может сделать верблюд, который питается листьями и зелёными ветками саксаула, или кулан… Но вокруг нет их следов!.. Да и обглоданные ветки были бы заметны!.. Куст цел, а пыли на нём нет, значит, её неосторожно сбили!..
Полковник обернулся и посмотрел на майора Сергеева:
— Первое, что я сделаю, майор, так влеплю Мухамедшину выговор за недобросовестное выполнение порученного задания!..
— Зря, товарищ полковник… Мулла прав — его учили и учили очень добросовестно!.. И он сегодня сделал всё, что умел!.. Но… От местных «аборигенов», которые здесь живут и выживают, спрятаться на самом деле совсем не просто, если вообще возможно… Они же «дети природы»!.. А старлей не виноват!.. Просто, видимо, его инструкторами тоже были «не степняки»…
Полковник задумался на минуту и проговорил:
— Может, ты и прав, Николай… Тогда так! — Он взглянул на Абдулло. — Веди нас туда, следопыт! И если ты и сейчас окажешься прав, то… В общем, решение я уже принял!.. Вперёд!..
И теперь уже не было ничего странного в том, что он вывел своих командиров прямо к тому месту, где прятался в зарослях саксаула старший лейтенант Рафак Мухамедшин…
…Потом…
Полковник и в самом деле принял решение! И чтобы не терять времени попусту, тут же назначил Абдулло инструктором «по выживанию»!.. А через месяц, на следующий же день после принятия им присяги, присвоил Мулле звание младшего сержанта — Абдулло должен был хоть как-то соответствовать должности прапорщика!.. И был ещё один приказ по полку… Теперь у Абдулло учились не только те, кто должен был в скором времени отправиться в Афганистан, но и все офицеры полка, во главе с командиром, и даже полковые инструктора-прапорщики, которые думали, что знают очень много, но раз за разом удивлялись тому новому, что рассказывал и показывал им Мулла… И никто ни разу не посмел перебить его не такие уж и частые философствования или то, что «говорил дедушка Саттар»…
Ну и, конечно же, Абдулло учился и сам!..
Ему нужно было постичь очень многое!.. Правильной и меткой стрельбе, прыгнуть пару раз с парашютом, обучиться хотя бы азам рукопашного боя, минно-подрывного дела, навыкам современной первой медицинской помощи, вождению автомобиля… Забот у Муллы, помимо его «основной работы», было много!..
И, если положить руку на сердце, то вечно философствующего Муллу, этого почти флегматичного и никуда не спешащего таджика, но становившегося таким смертельно опасным, резким и неуловимым в момент опасности, как и его змеи, которых он отлавливал в округе родного кишлака, инструкторы учебного полка в Чирчике вспоминали добрым словом ещё несколько лет к ряду!.. Ох, скольким же он помог выжить в той войне своей наукой аборигена!..
И надо сказать ещё одно!.. Командир полка не хотел его отпускать!..
Но…
Надо было знать Абдулло!.. За день до того, как очередная команда должна была погрузиться в транспортный «Ан-12», он сказал командиру полка в его кабинете:
— Отпустите меня, товарищ полковник! Я хочу служить со своим братом!
— Ты нужен мне здесь, Абдулло!
— Уже нет! Я сделал всё, что мог, и рассказал почти всё, что знал! Теперь инструкторы полка умеют готовить солдат, чтобы те не гибли понапрасну на войне, товарищ полковник! А больше… Всё в руках Аллаха!.. Я хочу быть там, где мой брат! И, может быть, там я смогу пригодиться больше, чем здесь!..
Он был прав, и полковнику ничего не оставалось, как приказать включить младшего сержанта Эргашалиева в состав команды, улетающей на следующий день в Кабул…
Май — ноябрь 1981 г. Афганистан. Кабул
«Пожарная» рота…
…Не меньше событий произошло за эти полгода и в жизни Алишера, сержанта Шпекбаева, которого теперь иначе, как Бай, просто и не называли…
Он, как заведённый, всё то время, пока его брат Абдулло ждал своего призыва в армию, изучал в Чирчикской «учебке» снайперское дело. Вот тут-то как раз, наверное, впервые в его жизни взыграла в жилах кровь рачительного хозяина, то есть байская кровь!..
Зачем «баю» из далёкого приграничного аула изучать снайперское дело? Правильно! Вот видишь, дорогой мой читатель, ты задал вопрос и тут же понял, что он ни к чему, потому что представил, откуда родом этой молодой «байчик», и куда ему придётся возвращаться жить после службы! Задал вопрос и сам же ему улыбнулся!
А вот Алишер подошёл к этому вопросу куда как серьёзнее! Он уже давно умел хорошо и метко стрелять и добыл уже не одного джейрана, но!.. То, чему его стал учить пожилой прапорщик-инструктор, то, что, оказывается, нужно было знать и уметь для правильной, а главное меткой стрельбы на дальние расстояния при любых условиях!.. Алишер знал точно, что ни его отец, ни его тренер в спортивной секции, его этому никогда научат, потому что едва ли знают сами!.. Нет! Они, конечно же, были мастерами меткой стрельбы! Но!.. Его тренер учил Алишера стрелять только по мишеням, на стрелковом полигоне, практически в идеальных для стрелка условиях. А отец… Отец такой науки не знал вообще!.. Просто он охотился со своим допотопным пятизарядным карабином СКС так же, как это делал и дед Алишера — он либо подкрадывался к стаду джейранов, долго и упорно, либо делал совершенно кавалерийский наскок на своём коне. Но всегда было одно и то же условие — нужно было приблизиться к джейранам метров на сто… Этому же он учил и своего сына…
5
Это тюркское название одинаково, как для пыльной бури в степи, так и для песчаной бури в пустыне — последствия её одинаково опасные для человека. В Афганистане именно этот, горячий самум, пришедший из пустыни Регистан, называли «Афганцем»… Помните песню? «Вот „афганец“ задул — пыль с песком вперемешку глотаем!..». Так вот это именно о нём, о самуме!.. (От автора)